Стивен Спендер - Кавафис. Историческое и эротическое

Двусмысленность стихотворения опирается на мгновение, когда молодой человек позировал для фотографии. Несмотря на то, что его окружали все предметы его распада, эти сценические атрибуты представляли его будущее, а не то, чем он «обладает» на данный момент. Он обладает «божественным лицом», «эллинической любовью», поэзией существования, не опороченной последствиями. Магия Кавафиса заключается в сопоставлении неизменного существования (то, что я называю моментом выбора, происходящего до самих обстоятельств) и будущего, на которое он смотрит как на нечто пошлое и неуместное.

Он мастер потерянной возможности, постоянно напоминающий читателю о тех днях, когда он сам был молод и стоял на улице подле агентства путешествий, глазея через окно на брошюры и фотографии внутри. Подошел незнакомец и встал рядом с ним, тоже смотря в окно на ничтожную макулатуру. Отражаясь в стекле, их глаза встретились, и, когда оба слегка сдвинулись с места, их губы даже пересеклись; и ни тот, ни другой не осмелились заговорить, и каждый ушел в своем направлении, в одиночестве. Но один из них — возможно, что оба — вновь воссоздают это мгновение на протяжении многих бессонных ночей, то вожделенное начало неслучившегося вожделенного союза.

Это состояние, это пылкое пристрастие к неосуществленному прошлому, которое приводит Кавафиса к выводу, что порой эротическая память или желание являются гораздо более настоящими, чем сама проза жизни (и побуждают автора ошибочно связать их с поэзией), находит свое самое полное отражение в гомосексуальности, где, в свою очередь, можно увидеть проекцию собственной мечты на другого. По этой причине исторические стихотворения Кавафиса справедливо ставятся выше его эротических вещей; однако в них тоже можно найти такую же фиксацию на конкретном мгновении.

Кавафис, конечно же, принадлежит своему времени, в основном — findesiecle. Его ценности эротичны, так как они эстетичны (Джон Донн замечал, что тот, кто любит красоту превыше всего, в «чудовищах и юношах находит красоту»). Все мгновения его одержимости проявляются лучше всего в понятии «красоты». Отмечая это, мы помним, что Кавафис не только «жил» ради красоты, но и старался создать ее в своей поэзии.

Т. С. Элиот «Бесплодная земля»

У. Шекспир «Юлий Цезарь»

Т. С. Элиот «Бесплодная земля»

У. Х. Оден «Испания»