Борис Смиренский - Перо и маска

Но в своем продолжении Минаев преследует цель в сатирической форме показать отношение графа-поэта, «кой-как взобравшегося на Парнас», к «Нигилисту» — студенту, учителю-репетитору помещичьих детей. Минаев пишет: «Поэмы план исполню свято и ничего не искажу».

Намекая на роман Сологуба «Тарантас», он говорит:

К отмеченным ранее характеристикам книги Минаева надо прибавить жанр полемики в художественной форме с демократических позиций.

Минаеву принадлежат многие пародии на поэзию «чистого искусства» и бездумную лирику, называемую им «лирическими песнями без гражданского отлива». Такова, например, пародия на стихи Фета «Шопот, робкое дыханье» с точки зрения майора Бурбонова:

Минаев славился поэтическими экспромтами и считался «королем рифмы».

Многие псевдонимы его отражают военную профессию (отставной кавалерийский майор Бобрик-Рубцов; поручик Харитон Якобинцев; юнкер А. Ресторанов); некоторые — титулованную знать (князь Аблай Полоумный, Vicomte Pierre de Dolgopousoff, баронесса фон Биссер).

Есть у него и литературные имена (Дант Семилужной волости, Дон-Кихот С.-Петербургский, Трифон Шекспир), и среди них одно, намекающее на близость его к «вымышленному классику», — Прутков младший.

Действительно, если генерал-майор Дитятин был братом великого сатирика, то майор Бурбонов — его сыном.

Кто не читал приключенческого романа «Месс-Менд»? Кто не видел поставленного по нему кинофильма в трех сериях с участием И. Ильинского, Н. Розенель, С. Комарова, И. Коваль-Самборского и В. Фогеля?

А ведь эта книга — плод великолепной мистификации!

Автор ее — писательница М. С. Шагинян, содействовавшая этой книгой созданию советской приключенческой литературы, овеянной духом революционной романтики.

Посмотрите, как сделана эта книга. Ее написал Джим Доллар, родившийся в жестоких условиях капиталистической Америки, подкинутый ребенок с меткой на белье «Д. Д.», усыновленный носильщиком на вокзале с бляхой № 701.

В предисловии к книге «Месс-Менд, или Янки в Петрограде» издания 1923 года Н. Л. Мещеряков писал об авторе: «Судя по биографии, он — американский рабочий. Он никогда не видал России. Он знает ее только по рассказам, по книгам да по газетам. Естественно, что описания его не соответствуют русской действительности. Отсюда ряд курьезных несообразностей. Так, одной из своих героинь он дает, якобы на русский манер, имя «Катя Ивановна». Речку Мойку он называет «бурной» и т. п… Несмотря на свою умышленно аляповатую форму, доходящую временами до гротеска, «Янки» представляет крупное, оригинальное и глубоко интересное произведение (я сказал бы, первое крупное произведение) из области революционной романтики. Оно читается с захватывающим интересом».

Да, все это так. Роман вдохновлен Великой Октябрьской революцией. И хотя по замыслу он является пародией на западноевропейский авантюрный роман, он имеет самостоятельное значение как произведение, воспевающее мирный труд и обличающее войну. Романтика труда отражается в веселой песенке рабочих о вещах:

После выхода романа в свет М. Шагинян разоблачила свой псевдоним и открыла секрет мистификации в специально написанной книжке «Как я писала Месс-Менд». В самом названии романа, состоящем из английских слов, имеющих значение «смесь», «заварить кашу», содержался намек на его запутанное происхождение.

Процесс создания книги целиком захватил писательницу. «Я хохотала так, — пишет она, — что у меня начались колики. Одной рукой я держалась от смеха за живот, другой писала. Каким счастьем было для меня писание «Месс-Менд»!»

Этот творческий восторг передается и читателям. Такой же веселый хохот слышен и при демонстрации фильма.

Роман был переведен на французский, немецкий языки, выдержал несколько изданий в Австрии и Германии. У нас последнее издание романа вышло в 1960 году, на этот раз под двойным именем «Мариэтта Шагинян (Джим Доллар)».

Можно порадоваться вместе с писательницей ее веселой выдумке, служащей благородным целям и зовущей к светлому будущему.

Главной причиной предпринимавшихся в разное время обманов — мистификаций и маскировок была классовая борьба.

Характерны в этом отношении попытки создания поэтического эпоса в Шотландии, Чехии и других славянских странах — в патриотических целях и для прославления национальных героических подвигов. В этом случае можно применить слова Пушкина о «нас возвышающем обмане».

Свободолюбивые поэты печатались и легально, но свои мысли скрывали за аллегорической или иносказательной формой произведения. Большое обличительное значение имела пародия.

Многие мистификации основаны на идеологической переработке литературных шедевров в целях приспособления к запросам нового социального строя. Так были «исправлены» «Евгений Онегин», «Горе от ума», «Мертвые души» в духе реформ шестидесятых годов.

Революционные идеи доходили до читателей с помощью внешней маскировки изданий, шифров, потаенной литературы. Отсюда — большое число этих видов мистификаций (в целях обмана бдительности полиции и цензуры).

Великие революционные демократы прошлого — А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский — использовали многие приемы борьбы с охранительной печатью, в том числе и литературную маскировку. В публицистических памфлетах, прокламациях и даже в художественных произведениях они под маской легального содержания обличали монархический строй, крепостное право и полицейские порядки.

Выразители общественного мнения были вынуждены скрываться под псевдонимами: например, Г. В. Плеханов выступал под фамилией Бельтов; Владимир Ильич Ульянов в целях конспирации имел около ста псевдонимов, среди которых наиболее употребительны были Тулин, Ильин, Ленин, Карпов, Иванов, Петров и другие. Вождь русской революции В. И. Ленин неоднократно обращался и к другим приемам маскировки. При пересылке на волю писем из «предварилки» в 1896 году Владимир Ильич применил способ письма молочными чернилами между строк книги. Молоко наливалось в чернильницы, сделанные из хлебного мякиша. При необходимости такие чернильницы можно было проглотить. Владимир Ильич вспоминал потом, что в один тревожный день ему пришлось проглотить шесть таких чернильниц. [19] Р. Пересветов. Поиски бесценного наследия. М., 1963, стр. 80–82. При нагревании листов текст, написанный молоком, чернеет, и его можно прочесть. В книгу дешевого романа, принесенного ему Анной Ильиничной, Владимир Ильич вписал молоком текст письма и документа (листовка «Царскому правительству», размноженная после на мимеографе, о забастовке ткачей в связи с отказом предпринимателей выплатить им полностью заработную плату за вынужденный прогул в дни коронации Николая II).