Николай Еланский - Ярослав Гашек

Широкое пролетарское революционное движение, руководимое левыми социал-демократами. в Чехословакии. Венгрии, Гер-мании, Болгарии, Югославии было разгромлено. Массы удалось успокоить рядом куцых реформ.

Чешский парод прошел в войну особый путь, определяемый в значительной степени его национально зависимым положением. Гашек в «Похождениях бравого солдата Швейка...» проникновенно выразил весь этот сложный комплекс дум, чувств, настроений простого человека, вызванный его пребыванием на воине, в разнообразных оттенках и проявлениях. Писатель сам все это испытал, передумал, перечувствовал и при своем крупном художественном таланте и большом писательском опыте сумел правдиво и остро изобразить. Он писал д.ля миллионов «людей с войны», в первую очередь для своих соотечественников, проверяя свой роман по их восприятию, укрепляясь в своих художественных принципах их одобрением.

Политический гнет, требование беспрекословного подчинения, унижение человеческого достоинства — все эти отличительные признаки эксплуататорского государства получили в армии свое законченное выражение в требовании строжайшей субординации. Гашек высмеивает ее адептов всех положений и рангов.

Очень едко изображены в романе разнообразные проявления искусственного ура-патриотизма и топорные пропагандистские приемы, применявшиеся правительством и благонамеренными шовинистическими организациями во время войны, thlctiнo пытавшимися вызвать у чехов воинственный энтузиазм.

Изображая Австро-Венгрию первых месяцев войны, он рассказывает о проявлениях антивоенных настроений чехов, показывает, как усиливалась их ненависть к Австрии:

«— Эх! — вздохнул солдат из казармы. — Поскорее бы нам как следует наклали, что ли, чтобы Австрия успокоилась».

Разговор продолжался в том же духе. Швейк в конце концов оценил Австрию несколькими теплыми словами. «Такой идиотской монархии не место на белом свете» (с. 219), а его собеседник, чтобы дополнить эту оценку практическим выводом, прибавил:

«— Как только попаду на фронт, тут же смоюсь».

Гашек и от себя высказывает такие же пожелания: «В Сербии австрийским дивизиям одной за другой всыпали по первое число, что им давно полагалось!..» (с. 72).

Писатель изображает в романе и различные проявления протеста чехов против войны и австрийской тирании.

«В этой грозовой предреволюционной атмосфере приехали рекруты из Боднян с гвоздиками из черного оргентина. Через Писецкий вокзал проезжали солдаты из Праги и швыряли обратно сигареты и шоколад, который им подавали в свиные вагоны писецкие и светские дамы» (с. 287). Ненавистным офицерам и унтерам грозили расправой. «В конце концов против них (мясников в генеральных штабах) все взбунтуется, вот будет потасовка!» — уверенно предсказывает вольноопределяющийся Марек (с. 307).

О приближающейся революции толкуют в деревнях крестьяне, об этом рассказывает пастух Швейку, остановившемуся у него во время своего «будейовицкого похода»: «...поглядел бы, как они разойдутся. После этой войны, дескать, будут свободны, не будет ни господских поместий, ни императоров, а у князей имения отберут. Уж некоего Коржинку за такие речи сгребли жандармы: не подстрекай, дескать» (с. 258).

Эти ожидания во многом оправдались. Революционный вихрь, поднятый первой мировой войной, пронесся по Европе, снес несколько корон, а в России навсегда уничтожил эксплуататорский строй. Но другим народам, в том числе и чешскому, этого пришлось ожидать еще свыше двух десятилетий.

В главе первой второй части дана блестящая пародия на лубочные картинки «подвигов доблестных воинов» и победные реляции «На театрах военных действий», печатавшиеся в газетах и журналах.

В критической литературе о романе часто встречается утверждение, что главной его идеей, его назначением является дискредитация военной системы буржуазных государств. В этом отношении сравнивают Гашека с Сервантесом: как Сервантес поколебал идею воинского служения феодальным властителям, так Гашек поколебал идею воинского служения буржуазному государству, вскрыл антинародный характер милитаристской системы капиталистических государств. Несомненно, сатирическое разоблачение Гашеком милитаризма и шовинизма нанесло чувствительный удар системе воспитания солдат в буржуазных армиях. Гашек высмеял все то, что провозглашалось священным для солдата капиталистического государства. Если уж проводить аналогию между Сервантесом и Гашеком (такая аналогия во многом закономерна), то следует напомнить, что значение Сервантеса исчерпывается тем, что он дискредитировал рыцарство как систему военной организации феодализма. Сервантес разоблачил жестокость, бесчеловечность всего современного ему абсолютистско-феодального строя: произвол и тиранию королевской власти, заносчивость и вздорность паразитического дворянства, кровожадность обскурантистского духовенства, коррупцию и лихоимство чиновников. Точно так же Гашек осудил наиболее существенные стороны современного буржуазного государства. Однако он не ограничивается лишь его критикой, но исподволь ставит вопрос о его судьбе.

Гашека упрекали за якобы проявляемый им в романе абсолютный пацифизм. Вся направленность «Похождений бравого солдата Швейка...» решительно опровергает эти обвинения. Совершенно очевидно, что Гашек — не против войны и армии вообще, но лишь против такой войны, которая ведется во имя чуждых народу целей, и против армии, которая предназначена для подобных войн. Он горячо ратовал за национально-освободительную войну, которую, как он верил, вели чешские легионы. Немало сил отдал он организации революционных национальных отрядов для гражданской войны в России.

* * *

Разоблачение распространенной в капиталистических государствах лживой пропаганды о единстве буржуазной нации, R действительности раздираемой классовыми противоречиями, обусловила роману популярность в широких массах трудящихся всего мира и злобное преследование его цензурой буржуазных государств.

В «Похождениях бравого солдата Швейка...» Гашек касается и весьма важного вопроса о взаимоотношениях национальностей, входивших в старую Австро-Венгрию, вопрос, имевший существенное значение и для Чехословацкой республики.

Гашек беспощаден к немецкому шовинизму. Причем больше всего достается немцам из привилегированных кругов — генералам, офицерам, полицейским. Это объясняется тем, что именно они в Австро-Венгрии занимали командные посты в экономике, государственном аппарате, культурных учреждениях и т. д. К немцам-солдатам Гашек относится с довольно добродушной насмешкой, не более злой, чем насмешка над недалекими чехами типа денщика Балоуна.