Роман Романов - MMIX - Год Быка

Разъясняется и ещё одна загадка Романа, связанная с несоответствием апокрифа от Воланда каноническим евангелиям. Автор в большей мере описывает обстоятельства второго пришествия , включая видимое отсутствие последователей. Какие же могут быть ученики, если сказано: « Се, иду как тать …»? [86] Откр. 16,15 (прим. автора) Да и зачем, если можно непосредственно влиять на события. А вот представить себе, чтобы Воланд заказывал кому-либо чьё-то убийство, пусть даже второго Иуды, лично я не могу. Никак не вяжется это с его образом. Того же Берлиоза Воланд пытался удержать, убедить, спасти. Да и барон сам явился, чтобы ускорить свою неизбежную судьбу. Воланд только предвидел эти две смерти, не более того. Кроме того, и это ещё важнее – Воланд мудр, он сам отстаивает необходимость теней и абсурдность мира, в котором тени отсутствуют. Поэтому он может, чтобы успокоить Маргариту, убрать с глаз долой Алоизия. Но потом постарается повлиять на свою свиту, чтобы спасти «тень» от смерти. Ведь иначе мастер может превратиться подобно Варенухе в нежить.

Таким образом, сквозное продолжение московского сюжета через ершалаимские главы, с помощью очевидных параллелей мест и образов, объясняет ту самую двойственность смысла предвидения Пилата о смерти Иуды. Исторический Пилат, действительно, мог таким двусмысленным образом отдать приказ о казни. Но для историка с Патриарших, замаскированного под романным образом Пилата, эту двусмысленность нужно толковать только в смысле спасения. Аналогичным образом нужно рассматривать через «магический кристалл» и ершалаимское содержание следующей 26 главы, чтобы увидеть в ней Воланда и даже саму Маргариту.

Две подряд ершалаимские главы объединены не только развитием сюжета. Нет сомнений, что Автор имел в виду общие методы поиска и истолкования сюрпризов, которые несёт роман мастера. В прошлый раз мы почти не использовали «ключи» для сравнения 25 главы с другими главами. И всё же, расшифровав символ « цекубы » на основе исторических ассоциаций, мы окольным путём пришли к символике параллельной 5 главы, к ресторану Дома Грибоедова . Напомню, что под видом ресторана для избранной окололитературной публики Автор зашифровал советское издательство, издавшее Роман весьма ограниченным тиражом. При этом ресторан разделён на внешнюю, открытую веранду и на внутреннюю, не очень уютную часть, в которой вынуждены питаться слишком занятые члены правления . При этом внутренние интерьеры списаны Автором с ресторана Дома Учёных (ЦеКУБУ). Понятно, что речь идёт об узком круге учёных-гуманитариев, озабоченных головой Берлиоза .

Теперь можно истолковать и то место в 5 главе, где члены правления пытаются звонить по номеру 930 , который не отвечает. Символика числа 900 означает традицию истолкования, к которой должна быть прибавлена мотивация бескорыстной любви к людям. В 5 главе, то есть во время первого издания Романа, такого истолкования не нашлось. Время пришло лишь в 25 главе, где присутствует число 30 и связанное с ним научное откровение. Таким образом, параллель с главой из первого большого ряда содержится в 25 главе в тщательно замаскированном виде. А вот параллель с 15 главой, стадией Надлома лежит ближе к поверхности и вполне различима под маскировочной сеткой «романа в романе». Сама эта маскировка под литературное произведение является аналогом внешней формы сценического представления в 15 главе.

В 15 главе на сцене театра распоряжается Творческий дух в образе конферансье. В 25 главе на сцене ершалаимской Мистерии руководит Воланд в сценической маске Пилата. В 15 главе пассивно, но эмоционально проявляет себя присутствующая московская публика. В 25 главе за кадром присутствует Маргарита, которая эту творческую общественность олицетворяет. Ненастоящий американец Дунчиль виноват в том, что прятал ценности в «навозной куче». Лучший в мире шут, загримированный под африканца, проливает драгоценное вино и тоже пытается спрятаться за «белую женщину».

Аналогом Куролесова в 25 главе является Фагот в маске Афрания, которому поручено изъять у жадного Иуды тридцать сребреников. А вот в пассивной роли несведущего Босого оказывается Каифа, которому тайно подбросили эти ценности. Согласитесь, что в таком сопоставлении число 30 иудиных сребреников вдруг проявляет парадоксальную символическую значимость. Да и сам Иуда, которому посвящена последняя треть 25 главы, оказывается сопоставлен со столь же молодым Канавкиным, любимым учеником ведущего в 15 главе. Канавкин так же разрывается между ролью любимого ученика и лояльностью к ветхозаветной тётке , но выбирает первое.

Эти параллели 5, 15 и 25 главы имеют собственную ценность, но заодно показывают, как нужно подходить к поиску сюрпризов в 26 главе. Главный сюрприз 25 главы мы отыскали на основе явной ссылки из 30 главы. Такую ссылку на 26 главу мы уже обнаружили как взаимное цитирование: Пилат в 26 главе: « И ночью, и при луне мне нет покоя. О, боги! », мастер в 24 главе: « И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги...»

Роль указателя – как у чаши цекубы , подтверждается близкой аналогией предмета: « И стаканчик подмигнул, блеснул в лунном свете, и помог этот стаканчик ». Далее кот подтверждает, что «теперь главная линия этого опуса ясна мне насквозь». Речь об этом опусе – романе мастера. Так что лунный сон Пилата нам нужно сопоставить с 6 главой, а остальной текст 26 главы – с главой 16 про Казнь . Глава 26 « Погребение » тоже про казнь Иуды, а появление Левия продолжает сюжет 16 главы.

Если 26 глава повторяет сюжет 16-й, то не совсем ясна ключевая роль Низы. Но это лишь на первый взгляд, если не вспомнить канонического символа города-невесты. Ершалаим – это невеста Мессии , которая отрекается от него и предаёт римской власти, желая ему смерти. Это, наверное, главный смысл параллели с участием Низы, но не единственный. Для голубоглазой гречанки Низы центр города – не храм, а базар. Она олицетворяет вавилонскую ипостась всякого большого города, даже священного. Показательно и знакомство Низы со сводницей Энантой, имя которой заимствовано Автором у одной из вакханок в свите Диониса.

Близкое древнегреческое имя «Низ» принадлежит критскому царю, погибшему из-за предательства дочери, которая вырвала с головы спящего отца волшебный волос. Это греческий аналог истории библейской Далилы. Вторая ассоциация очевидна для русского читателя – низкая , теневая ипостась души города. Не удивительно, что «тень мессии» Иуда влюблен в «тень невесты». Удивительнее первая ассоциация, намекающая на то, что смерть «тени» лишает силы её хозяина. Впрочем, на это же намекает Бегемот в указательном эпизоде 24 главы: « Поверь мне, что всякую ночь я являлся бы тебе в таком же лунном одеянии, как и бедный мастер, и кивал бы тебе, и манил бы тебя за собою». Это изображение мастера как бестелесного призрака предупреждает о нежелательном повороте событий.