Элина Драйтова - Повседневная жизнь Дюма и его героев

«Высокие деревья, еще не потерявшие листьев, — на юге они их никогда полностью не теряют, — бросали со своих, уже покрытых багрянцем крон синюю тень на меловую почву. В лучах солнца сияли до самого горизонта ясные, четкие, не знающие оттенков дали с раскиданными там и сям белыми домиками деревень» («Сорок пять». Ч. II, XII).

Да, господа, мы в Беарне.

Не менее точен маршрут д’Артаньяна в Лондон, куда он едет за подвесками королевы Анны: выезд из Парижа через ворота Сен-Дени — завтрак в Шантильи, где из отряда друзей выбывает Портос, — остановка в Бове — засада в миле пути от Бове, где ранен Арамис, — ночевка в Амьене, где в ловушку попадает Атос, — краткая передышка в Сент-Омере — падение лошади д’Артаньяна за сто шагов от ворот Кале — дуэль с де Вардом близ этого города — переезд через Ла-Манш — Дуврский порт — переезд на почтовых лошадях до Лондона («Три мушкетера», XXX). Voila! По таким описаниям можно составлять схемы туристических маршрутов под названием «Вместе с д’Артаньяном за подвесками королевы».

Подробность описания не только служит достоверности. Она под держивает напряжение у читателя: доберутся ли герои до следующего пункта?

А вот как прибыла во Францию дофина эрцгерцогиня Мария-Антуанетта-Йозефа. Она въехала в свое новое отечество через Страсбург, к вечеру прибыла в Нанси. Выехав утром, она сменила лошадей в Понт-а-Мусоне и затем совершила незапланированную остановку в замке Таверне, где колдун Калиостро под именем Жозефа Бальзамо предсказал ей печальное будущее. Дальше кортеж дофины остановился на ночь в Сен-Дизье и направился оттуда в Витри. Однако еще до того, как он достиг этого города, «с боковой дороги, что между Тьеблемоном и Воклером сходится с главным трактом» («Жозеф Бальзамо», XIX), на ту же дорогу выехал экипаж золовки графини Дюбарри Шон, которой нужно было поспеть в Париж до приезда дофины, чтобы сообщить важную весть графине Дюбарри, добивавшейся представления ко двору. В присутствии дофины подобная непристойность стала бы невозможна, и надо было спешить. Однако ни одна карета не имела права обогнать кортеж дофины. Что делать? Карета Дюбарри сворачивает на дорогу из Маролля, «которая минует Витри и выходит к тракту в Ла-Шоссе», следуя вдоль «речушки, впадающей в Марну между Ла-Шоссе и Мютиньи». Уставшая дофина отдыхает в Витри, а Шон уже в Ла-Шоссе. Но там случается казус с лошадьми: есть только те, что приготовлены для дофины. После потасовки лошади появляются, и Шон едет в Шалон. Тем же путем проследует дофина. Предполагалось, что ее кортеж сделает остановку в Нуайоне, однако, идя навстречу просьбам дофина, Людовик XV велел ускорить продвижение и вскоре, миновав Компьен, Мария-Антуанетта явилась к условленному месту встречи с королем и дофином — возле придорожного креста у деревни Маньи («Жозеф Бальзамо», XXXIX).

«Все кареты вмиг опустели. Придворные с той и с другой стороны вылезли из экипажей, и только из двух карет никто не вышел: это были кареты короля и дофины.

Дверца второй отворилась, юная эрцгерцогиня легко спрыгнула на землю и направилась к королевской карете.

Увидев невестку, Людовик XV велел открыть дверцу и, в свою очередь, поспешил выйти.

Дофина ухитрилась с такой точностью рассчитать скорость движения, что в тот самый миг, когда король коснулся ногой земли, она опустилась перед ним на колени.

Король нагнулся, поднял юную принцессу и нежно поцеловал, мгновенно окинув всю ее таким взглядом, что она невольно залилась румянцем.

— Его Высочество дофин! — провозгласил король, представляя Марии-Антуанетте герцога Беррийского, до тех пор державшегося позади нее, так что она его не замечала или, во всяком случае, делала вид, что не замечает.

Дофина присела перед ним в грациозном реверансе, дофин в ответ поклонился и покраснел в свой черед.

После дофина были представлены оба его брата, за ними — три королевские дочери» («Жозеф Бальзамо», XXXIX).

Потом наступила очередь придворных, в том числе и графини Дюбарри, которая успела-таки провернуть дело со своим представлением ко двору и формально имела право участвовать в ритуале встречи дофины. Так завершился долгий путь дофины из Австрии, а мы между делом получили представление о придворном этикете того времени. Затем, заночевав в Компьене, «оба двора, теперь уже перемешавшись, двинулись в Париж, эту разверстую бездну, которой предстояло поглотить их всех» (XXXIX).

Итак, любезный читатель (как любил обращаться к публике Дюма), согласитесь, что вы только что самым подробным образом проследили за историческим событием: прибытием из Вены в Париж юной Марии-Антуанетты, — причем проследили в таких деталях, каких ни за что не нашли бы в учебнике истории. Кроме того, из описания предыдущих трех маршрутов вы походя узнали о разных способах передвижения и правилах проезда, а читая сами романы, наверняка извлекли массу дополнительных подробностей.

Подробности и точность — особенность стиля Дюма. И по большей части объясняется эта особенность тщательным изучением источников и хорошим знанием местности. Рассказывают, что, путешествуя в 1842 году вместе с Наполеоном-Жозефом по Средиземному морю, Дюма обратил внимание на остров-скалу и настоял на том, чтобы обогнуть остров на судне и внимательно осмотреть его. На удивленный вопрос Наполеона-Жозефа: «Для чего это нужно?» — писатель ответил: «Чтобы назвать его в память о путешествии, которое я имею честь совершать вместе с вами, Островом Монте-Кристо в одном романе, который я напишу позже».

Неудивительно, что, читая роман, очень ярко представляешь себе и расположение, и береговую линию таинственного острова, где был спрятан клад кардинала Спада.

Только вот — почему Монте-Кристо?

Исследователь генеалогии предков Александра Дюма Жиль Анри считает, что это имя было навеяно писателю названием горы, находившейся на острове Сан-Доминго (ныне Гаити), родине его чернокожей бабушки. [32] Моруа A. Три Дюма. M., 1986. C. 197. Самому писателю, правда, не довелось там побывать, но, судя по многим его признаниям, эти края всегда его интересовали.

Описывая географию в виде путешествий, следует, конечно, думать не только о маршрутах, но и о самих дорогах и о том, как их переносят путешественники. Мы уже убедились, что путешествовать можно пешком, верхом, в своей карете, на почтовых лошадях и даже на государственном корабле. Дюма не забыл и железную дорогу: «До нас донеслось зловонное дыхание локомотива; огромная машина сотрясалась; скрежет металла раздирал нам уши; фонари стремительно проносились мимо, будто блуждающие огоньки на шабаше; оставляя за собой длинный хвост искр, мы мчались к Орлеану». [33] Моруа A. Три Дюма. M., 1986. C. 197. Сказочно и жутковато.