Дмитрий Старков - Жанр исторической робинзонады: эволюция образов прошлого, настоящего и будущего в период 2007-2012 гг.

2. Если ранее жанр робинзонады не нуждался в дальнейшей классификации, то за последние 10 лет в нем выделяется множества разновидностей робинзонад, оформление их как отдельных жанров массовой литературы. Единой классификации в настоящее время не выработано (это, как нам представляется, дело будущего). Например, крупнейший и старейший в России книжный интернет-магазин OZON.ru не выделяет историческую робинзонаду из исторической фантастики, к которой относит также жанры криптоистории, альтернативной истории и исторической авантюры, в которой действуют пришельцы из современного мира. Одна из крупнейших сетевых библиотек «Либрусек» (http://lib.rus.ec/), получившая сетевую премию РОТОР как лучшая электронная библиотека 2009 года, относит произведения всех упомянутых жанров к альтернативной истории — так же, как и другая популярная сетевая библиотека — «Книжное братство „Флибуста“» (http://www.flibusta.net/). Крупнейший в России и СНГ ежемесячный журнал «Мир Фантастики», посвященный фантастической литературе, выделяет из робинзонад хронооперу, альтернативно-историческую фантастику, альтернативную историю как науку, криптоисторию и альтернативную географию, включающую в себя, помимо прочего, робинзонады в полностью вымышленных мирах. (На наш взгляд, эти классификации не отличаются стройностью и далеки от достаточности, однако служат наглядными примерами развития жанровой структуры современной массовой литературы).

3. Примечательно появление в обиходе обобщенного наименования «попаданцы», означающего персонажей современных робинзонад, попадающих в иную среду обитания. Интересно то, что ярко выраженная поначалу ироническая окраска этого определения с течением времени изменилась и сделалась нейтральной. Термин «попаданцы» в короткий срок сделался столь же узнаваемым массовым читателем, как некогда — термин «прогрессоры», введенный А. и Б. Стругацкими для обозначения представителей высокоразвитых цивилизаций, планомерно содействующих историческому прогрессу цивилизаций, находящихся на более низком уровне общественного развития. К настоящему времени популярность термина возросла настолько, что некоторые авторы используют его в названиях своих произведений (наиболее характерны в этом отношении названия произведений Г. Романова, изданных издательством «ЭКСМО» в 2011–2012 гг.: «Самодержавный попаданец», «Попаданец на троне», «Попаданцы против ЧК» и др.). Это же обстоятельство как нельзя лучше свидетельствует и о приобретении термином нейтральной окраски, т. к. названные произведения отнюдь не являются юмористическими. Кроме этого, к настоящему моменту лексикон читательского сообщества обогатился рядом других (хотя и менее распространенных) неологизмов, порожденных исторической робинзонадой.

Закономерная повторяемость основных черт жанра исторической робинзонады, показанная в данной главе, позволяет утверждать, что к настоящему времени жанр обрел индивидуальную литературную формулу, Эта формула может быть кратко описана как: «самореализация обыкновенного человека, отвергнутого настоящим и не имеющего будущего, в прошлом».

Характерность данной формулы для современной социокультурной ситуации подтверждается высокой популярностью исторической робинзонады у читательской аудитории и у молодых авторов, все чаще и чаще обращающихся к данному жанру. И те и другие с готовностью воспринимают эту формулу, согласно которой надежды на достойную жизнь герою (а вместе с ним и читателю) предоставляет только образ прошлого — сурового, но справедливого, согласно описывающим его стереотипам, времени.

Бытование этой формулы в современной массовой литературе на протяжении периода с 2007 по 2012 г. подробно рассматривается в следующей главе на материале произведений Е. Красницкого, А. Величко и К. Костинова.

Первый роман Е. Красницкого из цикла «Отрок» — «Внук сотника» (2008) [16] — ещё не успел выйти полностью, как уже вызвал достаточно активную реакцию тех, кто ознакомился с его фрагментами в сети Интернет. Книгу начали активно рекомендовать и обсуждать. Сам по себе этот факт не был бы столь значимым, если бы роман не был отмечен также и на Международном фестивале фантастики «Звездный мост» в докладе известного писателя-фантаста, лауреата ряда премий в жанре фантастики, кандидата исторических наук, доцента Харьковского Национального университета Андрея Валентинова, оценившего роман весьма высоко. Причиной тому явились не особо выдающиеся литературные качества романа — с литературной точки зрения роману были присущи практически все недостатки, свойственные произведениям начинающих авторов: язык, показывающий, что автору гораздо привычнее писать научные статьи, чем литературные произведения; излишне подробные описания, сугубая функциональность персонажей и т. п. Фантастическое допущение, использованное автором, — перенос главного героя из настоящего в XII век — также отнюдь не ново. Однако главный герой оказался не привычным бойцом-суперменом или одаренным химиком, физиком либо инженером. Героем романа стал обычный человек, способный похвастать только знанием современной теории управления и достаточно богатым жизненным опытом. К тому же, герой попал в прошлое, вселившись в тело подростка из небольшого села на реке Припять. Единственным предоставленным ему произволом автора преимуществом было то, что этот подросток оказался внуком профессионального военного, отставного сотника, что обеспечило герою лучшие стартовые возможности по сравнению с крестьянскими детьми. Однако эти возможности предстояло еще реализовать. И герой, в чертах которого явственно проглядывает сам автор, начинает анализировать обстановку, ставить задачи и искать пути их решения, опираясь лишь на свои знания и опыт. Действует, ошибается, анализирует ошибки, ставит новые задачи… Это сопровождается пространными размышлениями героя о закономерностях исторического процесса, экскурсами в теорию организации и управления, теоретическим анализом принимаемых решений и их последствий, а также размышлениями о нравственном аспекте своей деятельности. Этой изобильностью размышлений и отступлений роман явственно напоминает ту воспитательно-просветительскую, научную, в прямом смысле, фантастику, о гибели которой так много говорят сегодня. На наш взгляд, роман вполне можно счесть научной фантастикой постиндустриального мира, в котором на первое место, потеснив традиционные точные науки, выдвинулись науки и технологии социальные. Цель такой научной фантастики остается прежней: дать читателю, в первую очередь — подростку, представление о современном состоянии и перспективах развития наиболее важных для общества на данный момент наук; показать их возможности и вероятные последствия применения этих возможностей в жизни. Эта задача представляется нам актуальной в условиях низкой культуры управления и плохого понимания его механизмов большинством даже образованных людей.