Мария Беседина - Москва акунинская

Там же мы находим и «старшего городового Будникова» («Любовник Смерти»), и трагикомическую историю, в которой он играет одну из главных ролей: «Полицейская будка ночью была всегда молчалива — будто ее и нет. В ней лет двадцать с лишком губернаторствовал городовой Рудников, о котором уже рассказывалось. Рудников ночными бездоходными криками о помощи не интересовался и двери в будке не отпирал».

Так называемый «корнет Савин» (прототип героя «Пикового валета») тоже был реально существовавшим лицом, но его похождения еще при жизни этого ловкого «комбинатора» стали достоянием авторов авантюрных и детективных романов, так что он воспринимается уже скорее как персонаж фольклорный, хотя и основательно подзабытый.

Еще раз обратимся к Гиляровскому («Москва и москвичи»): «Вот этот самый Шпейер, под видом богатого помещика, был вхож на балы к В. А. Долгорукову, при первом же знакомстве очаровал старика своей любезностью, а потом бывал у него на приеме, в кабинете, и однажды попросил разрешения показать генерал-губернаторский дом своему знакомому, приехавшему в Москву английскому лорду. Князь разрешил, и на другой день Шпейер привез лорда, показал, в сопровождении дежурного чиновника, весь дом, двор и даже конюшни и лошадей. Чиновник молчаливо присутствовал, так как ничего не понимал по-английски. Дня через два, когда Долгоруков отсутствовал, у подъезда дома остановилась подвода с сундуками и чемоданами, следом за ней в карете приехал лорд со своим секретарем-англичанином и приказал вносить вещи прямо в кабинет князя… Подробности этого скандала я не знаю, говорили разно. Известно только, что дело кончилось в секретном отделении генерал-губернаторской канцелярии.

Англичанин скандалил и доказывал, что это его собственный дом, что он купил его у владельца, дворянина Шпейера, за 100 тысяч рублей со всем инвентарем и приехал в нем жить. В доказательство представил купчую крепость, заверенную у нотариуса, по которой и деньги уплатил сполна. Это мошенничество Шпейера не разбиралось в суде, о нем умолчали, и как разделались с англичанином — осталось неизвестным. Выяснилось, что на 2-й Ямской улице была устроена на один день фальшивая контора нотариуса, где и произошла продажа дома. После этого только началась ловля «червонных валетов», но Шпейера так и не нашли».

Этот эпизод узнаваем в акунинском «Пиковом валете», главным «героем» которого является Митенька Савин, прозвавший себя Момусом.

«— Шпейер — очень славный, учтивый юноша, золотое сердце и такой несчастный. Был в Кушкинском походе, ранен в позвоночник, с тех пор у него ноги не ходят. Передвигается в самоходной коляске, но духом не пал. Занимается благотворительностью, собирает пожертвования на сироток и сам жертвует огромные суммы. Был здесь вчера утром с этим сумасшедшим англичанином, сказал, что это известный британский филантроп лорд Питсбрук.

Просил, чтобы я позволил показать англичанину особняк, потому что лорд знаток и ценитель архитектуры. Мог ли я отказать бедному Шпейеру в таком пустяке? Вот Иннокентий их сопровождал. — Долгоруков сердито ткнул на чиновника, и тот аж всплеснул руками.

— Ваше высокопревосходительство, да откуда ж мне было… Ведь вы сами велели, чтоб я самым любезнейшим образом…

— Вы жали лорду П-Питсбруку руку? — спросил Фандорин, причем Анисию показалось, что в глазах надворного советника промелькнула некая искорка.

— Ну разумеется, — пожал плечами князь. — Шпейер ему сначала про меня что-то по-английски рассказал, этот долговязый просиял и сунулся с рукопожатием.

— А п-подписывали ли вы перед тем какую-нибудь бумагу?

Губернатор насупил брови, припоминая.

— Да, Шпейер попросил меня подписать приветственный адрес для вновь открываемого Екатерининского приюта. Такое святое дело — малолетних блудниц перевоспитывать. Но никакой купчей я не подписывал!»

И далее: «Британец сообщил надворному советнику, что нотариальную контору «Мебиус» ему порекомендовал мистер Шпейер как почтеннейшую и старейшую юридическую фирму в России. В подтверждение своих слов мистер Шпейер показал несколько газет, в каждой из которых реклама «Мебиуса» располагалась на самом видном месте: Русского языка лорд не знает, но год основания фирмы — тысяча шестьсот какой-то — произвел на него самое благоприятное впечатление». (Под приютом может иметься в виду как Екатерининская богадельня в Преображенском, так и соответствующее отделение Старо-Екатерининской больницы на Мещанской.)

Можно поспорить, послужила ли модная в начале XX в. поэтесса Мирра Лохвицкая (1869–1905.) прототипом Лорелеи Рубинштейн («Любовница смерти») — все персонажи Акунина вполне точно отвечают позиционируемым типажам, в том же романе достаточно талантливо стилизуются стихи и Ходасевича, и Гумилева. А вот в том, что Изабелла Фелициановна Снежневская, появляющаяся в романе «Коронация», не кто иная, как знаменитая балерина Кшесинская, сомневаться не приходится. «Госпожа Снежневская — умнейшая из женщин, каких я встречал, в своей жизни, а ведь мне доводилось, видеть и императриц, и великосветских львиц, и правящих королев. История Изабеллы Фелициановны настолько причудлива и невероятна, что, пожалуй, и во всей мировой истории не сыщешь. Возможно, какая-нибудь мадам Ментенон или маркиза Помпадур в зените своей славы и достигали большего могущества, но вряд ли их положение при августейшем доме было: прочнее», — говорит о ней Зюкин.

В книге Гиляровского «Мои скитания» буквальное нескольких абзацах излагается история, послужившая основой для романа Акунина «Смерть Ахиллеса», — его сюжетом служит расследование подлинных обстоятельств смерти «генерал-адъютанта Михал Дмитрича Соболева» (даже не: приведи. Акунин прозвища «Белый генерал», сразу догадываешься, что речь идет о кумире России рубежа XIX–XX вв. Скобелеве). Завязка «Смерти Ахиллеса» интригует: «Господин командующий 4-м корпусом прибыл вчера из Минска проездом в свое рязанское имение и остановился в гостинице «Дюссо». Сегодня утром Михал Дмитрии долго не выходил из номера. Мы забеспокоились, стали стучать — не отвечает. Тогда осмелились войти, а он… — Есаул сделал еще одно титаническое усилие и добился-таки, договорил, так и не дрогнув голосом: — А господин генерал в кресле сидит. Мертвый… Вызвали врача. Говорит, ничего нельзя сделать. Уж и тело остыло».

А вот как излагает всю историю целиком Гиляровский: «Говорили много и, конечно, шепотом, что он отравлен немцами, что будто в ресторане — не помню в каком — ему послала отравленный бокал с шампанским какая-то компания иностранцев, предложившая тост за его здоровье… Наконец, уж совсем шепотом, с оглядкой, мне передавал один либерал, что его отравило правительство, которое боялось, что во время коронации, которая будет через год, вместо Александра III обязательно объявят царем и коронуют Михаила II, Скобелева…