Евгений Гусляров - Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.

Н. С. Мартынов — Николаю I.

Август 1841 г.

Русский архив. 1893. № 3. С. 605—606

С чувством живейшей признательности вспоминая о милостивом решении государя императора, я равномерно сознаюсь в справедливости возложенного на меня наказания приговором Киевской духовной консистории, — но мысль, что я должен буду провести 15 лет в бездействии, разлучен с родными, не принося пользы ни отечеству, ни им, — эта мысль заставляет меня прибегнуть к вам и покорнейше просить вашего ходатайства об уменьшении срока моего покаяния.

Н. С. Мартынов — губернатору Д. Бибикову.

15 июля 1842 г.

Русский архив. 1893. № 3. С. 606

Мне случилось в 1843 году встретиться в Киеве с тем, кто имел несчастье убить Лермонтова; он там и исполнял возложенную на него эпитимию и не мог равнодушно говорить об этом поединке; всякий год в роковой его день служил панихиду по убиенном, и довольно странно случилось, что как бы нарочно прислан ему в тот самый день портрет Лермонтова, это его черезвычайно взволновало.

А. Н. Муравьев. С. 27—28

Мартынов отбывал церковное покаяние в Киеве с полным комфортом. Богатый человек, он занимал отличную квартиру в одном из флигелей лавры. Киевские дамы были им очень заинтересованы. Он являлся изысканно одетым на публичных гуляньях и подыскивал себе дам замечательной красоты, желая поражать гуляющих и своим появлением и появлением прекрасной спутницы. Все рассказы о его тоске и молитвах, о «ежегодном» навещании могилы поэта в Тарханах — изобретения приятелей и защитников. В Тарханах, на могиле Лермонтова, Мартынов был всего раз один проездом.

П. А. Висковатов . С. 386

Мартынов обыкновенно ходил с какой-то дамой, не очень молодой, небольшого роста и достаточно черноватой, при них было двое детей. Об этом тоже ходили какие-то разговоры. Жил он в сохранившем и до сих пор свой вид доме Калиты, против Золотых ворот. Кстати, передам об одном случае с Мартыновым; о том рассказал мне мой отец, который, кажется, сам даже был свидетелем этого случая. После обедни в церкви Киево-Печерской лавры, митрополит Филарет вышел с крестом, к которому все стали прикладываться. Мартынов, перед тем разговаривавший с дамами, подошел за ними ко кресту и, наскоро проделав подобие крестного знамения, хотел, в свою очередь, поцеловать крест. «Не так», — громко заметил ему митрополит. Мартынов сконфузился, правильно, но очень скоро перекрестился и снова наклонился к кресту. «Не так!» — снова сказал митрополит и прибавил: «Спаситель заповедал нам креститься таким образом: Во имя Отца и сына и Святого Духа. Аминь». При этом митрополит весьма истово перекрестился. Мартынов в свою очередь так же истово прочел молитву и перекрестился. Тогда святитель глубоко вздохнул и сказал «так», дал поцеловать крест и удалился в алтарь.

Об этом случае долго шумел в то время весь Киев.

Ал. Маркевич. С. 623

В бытность мою в Киеве у генерал-губернатора Юго-Западного края (генерал-адъютанта Д. Г.) Бибикова было несколько балов, на которых танцевал между прочим, Мартынов, убивший на дуэли поэта Лермонтова и посланный в Киев на церковное покаяние, которое, как видно, не было строго, потому что Мартынов участвовал на всех балах и вечерах и даже через эту несчастную дуэль сделался знаменитостью.

А. И. Дельвиг. Полвека русской жизни.

М.; Л.: Академия, 1930. Т. I. С. 405

Когда Мартынов проходил мимо кого-либо, кто его не знал, тому шепотом называли его, указывали и пр.

Ал. Маркевич. С. 623

В 1843 году Мартынов снова обращался с соответствующим прошением в Синод и срок эпитимии был уже сокращен ему до семи лет, то есть до 1848 года. Через год, вооруженный медицинским свидетельством, Мартынов опять попросил Бибикова выхлопотать ему разрешение отправиться для лечения на водах. На этот раз синод оказался снисходительнее и склонен был дать Мартынову эту льготу. Но... обер-прокурор синода понял, что высшая духовная власть не может взять на себя решение судьбы убийцы, и обратился к министру внутренних дел. Л. А. Перовский в свою очередь обратился 27 ноября 1844 года к А. Ф. Орлову, сменившему умершего в этом году Бенкендорфа на посту начальника III Отделения. Царский приближенный написал на ходатайстве министра знаменательную резолюцию:

«Невозможно. Всюду, кроме заграницы, даже на Кавказ. Могу представить государю».

Через два года, 25 ноября 1846 года, синод «по прошению Мартынова» окончательно освободил его «от дальнейшей публичной эпитимии».

Э. Л. Герштейн. С. 404—405

Отбывая эпитимию в Киеве, Мартынов женился на С. И. Проскур-Сущинской, последние годы почти безвыездно прожил в Москве, умер 15 декабря 1875 г. После Мартынова остались литературные произведения: повесть «Гуаша», две поэмы («Герзель-аул» и «Ужасный сон») и несколько стихотворений: «Чеченская песня», «Из Андре Шенье», «Экспромт Н. П. В...ой», «Нева», «Свидание», «На покушение 4 апреля 1866 года», «К декабристам».

Известия Тамбовской ученой архивной комиссии.

Вып. XVII. Прил. VI. С. 111—112

Я встречался с Н. С. Мартыновым в Москве у приятеля моего М. П. Полуденского (женатого на родной его племяннице), а потом посетил он меня по поводу появления в «Русском архиве» 1871 года статьи князя Васильчикова о поединке с Лермонтовым. Сначала мне было жутко видеть человека,

Из чьей руки свинец смертельный

Поэту сердце растерзал;

Кто сей божественный фиал

Разрушил как сосуд скудельный... —

но быв свидетелем того, как сам секундант Лермонтова, князь Васильчиков, беседует с ним, я перестал уклоняться от него, тем более что он с достоинством переносил свое несчастье и пользовался уважением своих знакомых, близок же с ним, как уверяет г. Мартьянов, я не был.

П. Бартенев 1 . С. 607—608

Не могу не упомянуть о Мартынове, которого жертвой пал Лермонтов. Жил он в Москве уже вдовцом, в своем доме в Леонтьевском переулке, окруженный многочисленным семейством, из коего двое его сыновей были моими университетскими товарищами. Я часто бывал в этом доме и не могу не сказать, что Мартынов-отец как нельзя лучше оправдывал данную ему молодежью кличку «Статуя командора». Каким-то холодом веяло от всей его фигуры, беловолосой, с неподвижным лицом, суровым взглядом. Стоило ему появиться в компании молодежи, часто собиравшейся у его сыновей, как болтовня, веселье, шум и гам разом прекращались и воспроизводилась известная сцена из «Дон-Жуана». Он был мистик, по-видимому, занимался вызыванием духов, стены его кабинета были увешаны картинами самого таинственного содержания, но такое настроение не мешало ему каждый вечер вести в клубе крупную игру в карты, причем его партнеры ощущали тот холод, который, невидимому, присущ был самой его натуре.