Ариадна Эфрон - История жизни, история души. Том 3

Приди, приди, желанная свобода!

По этой муке надобна и сила,

И промедленья боле не снесу я...

Зачем не умер я тому три года?

CCXCVII

В ней добродетель слиться с красотою Смогли в столь небывалом единенье,

Что в душу к ней не занесли смятенья,

Не мучили присущей им враждою.

Смерть разделила их своей косою:

Одна - навеки неба украшенье,

В земле — другая. Кротких глаз свеченье Поглощено могилой роковою.

Коль вслед любви, почиющей во гробе, Её устам, речам, очам (фиалам Небесным, что досель мой дух тревожат)

Отправиться — мой час пока не пробил, То имени блаженному, быть может,

Я послужу ещё пером усталым.

CCXCVIII

Дни, убегая, пламень угасили,

Который жёг меня, не согревая.

Рассеяли мечты о дольнем рае,

Свели на нет плоды моих усилий

И на две половины разделили Всё, чем владел, на чудо уповая:

Одна из них сияет в горнем крае.

Другая - похоронена в могиле.

Я сам себя страшусь, себя жалею, Завидую любой судьбе жестокой, Настолько нищ и наг в своей пустыне.

О жизнь, о смерть, о свет звезды далёкой, Час давний, ставший участью моею,

В какую бездну ввергнут вами ныне!

CCCI

Дол и река - слёз, жалоб и стенаний Моих вместилище; вы, звери, птицы, Которых здесь призвало воцариться Зелёных берегов очарованье;

Ты, ветер, брат смятенного дыханья, Холмы - переживаний вереница, ^ Тропа, которой властною десницей Ведёт меня любви воспоминанье,

Я узнаю вас в вашей дивной воле,

Но вы меня узнаете едва ли,

Носителя тоски моей безбрежной,

Прибредшего взглянуть на край, отколе Ушла она в заоблачные дали,

Земле оставив только прах свой нежный.

СССХШ

О ней писал и плакал я, сгорая В прохладе сладостной; ушло то время.

Её уж нет, а мне осталось бремя Тоски и слёз - и рифм усталых стая.

Взор нежных глаз, их красота святая Вошли мне в сердце, словно в пашню семя, — Но это сердце выбрала меж всеми И в плащ свой завернула, отлетая.

И с ней оно в земле и в горних кущах.

Где лучшую из чистых и смиренных Венчают лавром. Славой осиянным...

О как мне отрешиться от гнетущих Телесных риз, чтоб духом первозданным И с ней и с сердцем слиться - меж блаженных?

CCCXVII

Амур меня до тихого причала Довёл лишь в вечереющие годы Покоя, целомудрия — свободы От страсти, что меня обуревала.

Не потому ль душа любимой стала Терпимее к душе иной породы?

Но Смерть пришла и загубила всходы.

Всё, что растил, — в единый миг пропало.

А между тем уж время приближалось,

Когда она могла б внимать сердечно Моим словам о нежности, что длится.

В её святых речах сквозила б жалость...

Но стали бы тогда у нас, конечно,

Совсем иными волосы и лица.

СССХХ

О, ветер дней минувших над холмами, Блаженным местом твоего рожденья,

Мой свет, очам даривший наслажденье, Их ныне застилающий слезами!

Бессильные мечты, что стало с вами!

Луг и река - в сиротском оскуденье,

В твоём гнезде - печаль и запустенье... Хотел бы в нём покоиться, как в храме...

А некогда желал под этим кровом Я передышки обрести усладу За всё служение, за всю усталость...

Но был, увы, нещедрым и суровым Хозяин мой; я получил в награду Лишь пепла горсть, что от огня осталась.

CCCXXI

Так вот гнездо, в котором пламенело Сокровище из пурпура и злата...

Мой Феникс! Под крылом твоим когда-то Душа моя и грелась и горела.

Исток блаженной муки без предела,

Где лик твой светлый, о моя утрата?

На родине восхода и заката

Ты, что меж смертных равных не имела.

Тобой покинутый в тоске и горе,

Иду к местам, где всё казалось мило,

Где всё священно, ибо горе - мудро.

Гляжу, как ночь окутывает взгорья, Откуда ты на небо воспарила И где от глаз твоих рождалось утро.

CCCXXXIII

Идите к камню, жалобные строки, Сокрывшему любовь в её расцвете,

Скажите ей (и с неба вам ответит,

Пусть в прахе тлеть велел ей рок жестокий),

Что листья лавра в горестном потоке Ищу и собираю; листья эти —

Последние следы её на свете —

Ведут меня и близят встречи сроки.

Что я о ней живой, о ней в могиле -Нет, о бессмертной! — повествую в муке, Чтоб сохранить прелестный образ миру.

Скажите ей — пусть мне протянет руки И призовёт к своей небесной были В мой смертный час, как только брошу лиру.

CCCLXV

О канувшем былом моя кручина,

О том, что, возлюбивши горстку праха,

Я не дал крыльям взлёта и размаха,

Благим делам не положил почина.

Моя Тебе открыта сердцевина.

Исполнен горя, слабостей и страха,

Я сам себе — и приговор, и плаха.

О Господи, наставь меня, как сына,

И помоги блуждавшему в ненастье Мир обрести; уж коли пребыванье Бесплодным было — научи проститься.

Остаток моего существованья И смерть саму направь своей десницей.

Я уповаю на Твоё участье.

ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ ПОЭЗИИ

Луиза Лабе 1522-1566

* *

Живу и гибну: то горю в огне,

То в проруби тону; и сплошь страданье И сплошь восторг - моё существованье; Мягка и жестока судьба ко мне.

И смех, и плач владеют наравне Моей душой — как счастье и терзанье;

Я зеленею в пору увяданья.

Мой добрый час - со мной и в стороне.

Так и ведёт меня любовь шальная Своим путём; когда я горя жду,

Вдруг радость наступает всеблагая.

Едва поверю, что она - без края И без конца, как на свою беду Вступаю вновь в лихую череду.

* * *VV

Доколь, о невозвратном сожалея,

Глаза ещё способны слёзы лить,

А голос — не срываться и таить Рыданья, песню о тебе лелея,

Покуда пальцы, струнами владея, Хранить умеют сладостную прыть,

А разум — лишь тебя боготворить,

Не ведая иного чародея,

V Впервые: Русская мысль. 1998. № 4238.

W Впервые: Калининградская правда. 1999. 23 января. С. 5..

Живу и жить хочу; но если рок Иссушит глаз моих горючий ток, Надломит голос мой и свяжет руки,

Чувств выраженье запретит уму, Смерть призову во избежанье муки: Да канет день мой в вековую тьму.

* * *v

Целуй меня! целуй ещё и снова!

Ещё один сладчайший подари!

Ещё, ещё... Тебе за каждый - три Наижарчайших — возвратить готова.

Печален ты? от бедствия такого Спасут лобзанья — их благодари! Обмениваясь ими до зари,

Мы будем одарять один другого.

Так, двое прозябавших, в мире сём Двойную жизнь друг в друге обретём. О, не суди за то, что речи - смелы!

Мне плохо в тишине и взаперти,

И счастья не могу себе найти,

Пока не выйду за свои пределы.

Оливье де Маньи 1529-1561

COHET vv

Что делать на земле, чтоб дать земле покой,

И отдых от войны ей дать хотя б на время?

Что делать нам, чтоб снять с народа это бремя? Чтоб укротить войну, что делать нам с тобой?

Вновь слышу я слова: захват, победа, бой! Гремит, трубит, грозит воинственное племя...

зоб

v Впервые: Русская мысль. 1998. № 4238. W Впервые: Русская мысль. 1998. № 4240.