Мария Аксенова - Знаем ли мы русский язык?..

Слово «помада» кочевало из одного европейского языка в другой, пока не попало через французский в русский.

В России, как и в Древнем Риме, «помадой» сначала называли только лекарственную мазь. И лишь в самом конце XVIII века это слово стало обозначать средство декоративной косметики.

Ну а изобрели помаду древние египтяне пять тысячелетий назад. Вот уж воистину красота требует жертв! Для достижения эффекта ярких губ египтянки смешивали опасные для здоровья вещества на основе брома и йода. Поцелуй такими губами называли «поцелуем смерти». Губную помаду для царицы Клеопатры изготовляли из красных жуков, смешанных с муравьиными яйцами. А для придания ей блеска использовали рыбью чешую.

Достанем пудру. Нетрудно догадаться, что слово «пудра» тоже пришло к нам из французского языка. Буквально означает «пыль». Ну а во французский оно попало из древней латыни. Pulvis — «порошок». Раньше порошком, приготовленным из крахмала, пудрили голову. А порошок из риса придавал белизну лицу.

Что там у нас есть ещё? Румяна! Слово это древнерусское. Румянъ — с ятем на конце — значит «красный». Праславянский корень «румеръ» родственен словам «руда», «рутый», «рдеть».

Памятуя о том, что макияж должен быть умеренным и естественным, этим, пожалуй, и ограничимся.

От Москвы до Питера всего каких-то 700 километров. На сверхскоростном современном поезде это расстояние можно преодолеть меньше чем за 4 часа. Впрочем, известный рок-музыкант Константин Кинчев измеряет этот путь песнями. Послушаешь 150 песен — и ты уже в Северной столице! То есть всё рядом, всё близко, а тем не менее речь петербуржцев и москвичей существенно отличается!

Кто-то, наверное, скептически усмехнулся: «Бред! Это что же, если я, москвич, выйду на Невский и спрошу о чём-нибудь окружающих, то меня уже и понимать не будут?!» Нет, конечно, всё не так страшно. Однако некоторые языковые разногласия всё же имеются, и о них лучше знать.

Предположим, вы зашли в булочную, чтобы купить белый хлеб. Так и говорите продавцу: «Мне белый хлеб, пожалуйста». Далее возможны два варианта развития событий: в вас либо мгновенно признают москвича и просьбу удовлетворят, либо округлят глаза. Попросить в Питере белого хлеба — это всё равно что требовать сладкой соли! «Хлебом» петербуржцы называют только чёрный, а белый носит аппетитное название «булка».

В питерских гастрономах наше московское пренебрежительное «гречка» превращается в солидное и уважительное «греча», «курица» становится «курой», а сахарный песок назовут только ласкательно — «песочек».

Москвич идёт к врачу с «талончиком», а житель Санкт-Петербурга — с «номерком».

Москвичи ездят на транспорте с «проездным», а петербуржцы — с «карточкой».

Известно, что питерца можно отличить и по таким словам, как «поребрик» — по-московски «бордюр»; «парадное», то есть «подъезд». «Вставочка» — кто не знает, это «перьевая ручка».

Во время Первой мировой войны многие слова, заимствованные из немецкого, в Северной столице были заменены. Чувство патриотизма не позволяло больше говорить «плацкарта» и «бутерброд». «Спальное место» и «хлеб с маслом» — пришлось привыкать к ним.

Языковых отличий у двух столиц так много, что Союз переводчиков России даже выпустил московско-петербургский словарь!

Однако дело не только в том, какие слова мы произносим, но и в том, как мы это делаем.

Говоря о речи жителей Санкт-Петербурга, москвичи характеризуют её так: интеллигентная, книжная, сдержанная, высокомерная и чопорная… Словом, «высокий петербуржский штиль», который порой кажется москвичам чуть старомодным! Особенно это характерное нарочитое «что» вместо московского легкого впроброс «што».

Говоря о речи москвичей, петербуржцы заметят — «акают», «тарахтят», чрезмерно используют разговорные выражения.

Да, это правда! В Москве язык складывался под влиянием живой устной речи, а в Петербурге — под влиянием правописания.

Так, может быть, «правильным русским» следует считать петербургский говор? Может, и следовало бы, но питерское произношение не стало литературной нормой! Его не приняла русская сцена — хранительница языка! И даже артисты петербуржских театров говорят только «по-московски»!

Впрочем, языковые разногласия не мешают москвичам любить Санкт-Петербург и приезжать туда по делу и просто ради удовольствия, а питерцам потихоньку перебираться в Москву.

так выразил свой восторг перед городом на Неве поэт Серебряного века Николай Агнивцев.

Вслед за Пушкиным мы называем этот город «окном в Европу». Впрочем, в примечании к поэме «Медный всадник» Александр Сергеевич указал, что выражение «окно в Европу» восходит к «Письмам о России» итальянского писателя Альгаротти. Пушкин же его просто включил в речь Петра. «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно».

Поэты и писатели любят называть Питер и «Северной Пальмирой». Изначально Пальмирой, то есть «городом пальм», назывался город в Сирии, основанный посреди пустыни царем Соломоном. По преданию, Пальмира славилась великолепием архитектурных памятников.

Кто-то из литературоведов считает автором выражения «Северная Пальмира» Гаврилу Романовича Державина, а кто-то полагает, что первым его употребил Фаддей Венедиктович Булгарин.

«Парадизом», то есть «раем», называл своё творение сам Пётр Великий.

В разное время город на Неве был Петроградом, Ленинградом и Санкт-Петербургом.

Пожалуй, ни один из городов России не имеет стольких названий! И всё-таки сегодня строгий и вечно волнующий город вернул своё первое историческое название — Санкт-Петербург! Кстати, это было первое иностранное название города в России.

«Что оно означает?» — спрошу я. «Что город назван в честь его создателя, царя Петра I», — не задумываясь, ответят многие! И ошибутся!

Да, действительно, русские правители любили давать городам свои имена: Владимир, Ярославль, Елисаветград, Екатеринослав, Павловск… Но Санкт-Петербург — особый случай.

Пётр назвал новый город не своим именем, а именем своего святого. Благородно и скромно! Делает честь первому русскому императору.

Дело в том, что царь был крещён 29 июня 1672 года — в день святых Петра и Павла. Желание назвать какую-нибудь крепость в честь своего небесного покровителя было у Петра всегда.