Анисимов О.С. - А.А. Зиновьев о проблеме метода «восхождения».

А.А. Зиновьев стремится, вслед за прототипом - Марксом, к предметной целостности рассмотрения переходов «сущность - явление», так как при «применении к частностям целого они принимают статический характер, а оппозиция «форма - содержание» с самого начала ставит вопрос о связях, движении в самом предмете» (с.85).

Все устремления к содержательности логической организации мыслительного процесса, вся проблемная база преодоления формализма мышления и той содержательно - генетической логики, которой занимался ММК в 50-60-х годах, не могут игнорировать природу знаковых средств, способов оперирования ими, искусственность знаковых систем и правил. Об этом подробно писал Гегель (см. также Анисимов 2002). В движении мысли А.А. Зиновьева мягко проходится черта допустимого «вытеснения» искусственной базы применяемых знаковых средств в пределах содержательной и исследовательской установки В то же время появляется и противоположная установка ухода от неопределенных утверждений и - создания строгих формных концентраций на материале образца движения мысли Маркса. Подобные проявления двух противоположных тенденций легко найти в работах Г.П. Щедровицкого в период логических разработок. Формная осторожность способствовала ускользанию основной проблемы собственно логики ВАК, так как в ней завершается оформление идеи теоретического мышления.

Наиболее характерными в логическом оформлении теоретического мышления и в раскрытии логики ВАК выступают размышления о логическом выражении «противоречий» А.А. Зиновьев утверждает, что «для выражения изменений и развития, развития основного противоречия требуются другие процессы мышления; следует изучать содержание и форму в единстве и взаимнообособленно; в последнем пункте они усматриваются в единстве, затем - взаимно-отвлеченными и, наконец, вновь в единстве, когда одно есть содержание другого, а другое - форма первого, и они проникают друг в друга» (с.100-101).

В содержательном аспекте или при введении онтологической фокусировки закладывается противоречие между содержанием и формой, сущностью и ее проявлением. Но при достижении относительной самостоятельности формы, проявлении - она обретает свою специфическую содержательность, модификации которой зависят от и «партнера», прежней содержательности. Эта содержательность формы приобретает свои проявления, формы. Кроме того, устанавливающее с этим содержанием отношения - прежнее содержание является не только фактором раздвоения формы, но и приобретает значимость как статичное, соучаствующее в бытии формы, формозначимое. Мы видим перефункционирование как формы, так и содержания (см. сх. 12).

Приобретается свое «инобытие», содержание и форма на новом этапе вновь возвращаются в базисное отношение, но уже усложненными во внутреннем расщеплениях». Формальность и сложность этого мыслительного хода можно значительно нейтрализовать, если ввести категории системного анализа или анализа организованностей в цикле их бытия, становления, функционирования и трансформаций в развитии или в редукции бытия. Простейший цикл бытия организованности или «нечто» включает лишь становление, функционирование и редукция, а становление состоит в совмещении формы и морфологии, тогда как редукция - в возврате в несовмещенность (см. сх. 13).

Если учесть онтологический тезис Аристотеля, что все имеет «форму» и «материю», а также тезис Платона о том, что есть мир «идей», «вечных неизменных, а им уподобляется все, что реально «существует, то необходимо рассматривать процессы обособления как трансформации отдельных «слоев» бытия «нечто» - как обретение, пусть и временное, своих противоположных слоев, «соответствующих разделенности прежних слоев» (см. сх. 14).

Поскольку, тот же тезис Аристотеля имеет второе звучание, так как отдельно ни форма, ни организованность не могут «долго» быть самостоятельно существующими, то возникает напряжение нестабильного, «ненормального» бытия, и форма предъявляет активность в достижении своей наполненности морфологией. О ней и говорил Аристотель, а затем Плотин и другие.

А.А. Зиновьев пишет, что «раскрытие противоречий есть центральный пункт диалектического мышления, и если бы формальная логика могла бы отыскивать источник самодвижения и развития предмета, то была бы единственной и универсальной; в то же время приемы этой логики ведут к противоречащим суждениям в одно и то же время и в одном и том же отношении; диалектическая логика решает эти проблемы, дает новое расчленение мысли вместо утверждения и отказа от него, тем более что антиномии не имеют отношения к противоречиям предмета; в диалектической логике предполагается, что в предмете есть взаимоисключающие стороны и взаимопредполагающие в реальной связи; в диалектическом мышлении предметом исследования выступают реальная связь, противоречие суть скрытое единство противоположностей» (с.124 - 127).

Тем самым, центральным содержанием в диалектическом мышлении и логике предстает самодвижение, развитие. Именно в этих процессах выявляются противопоставленные стороны предмета, имеющие внутрипредметные возможности и необходимости быть связанными. Остается лишь добавить, что и вне развития - предмет, если его рассматривать как «нечто», имеет всегда противопоставленные стороны, форму и морфологию, находящиеся в динамических отношениях «приведения», поддержания соответствия, расхождения, ухода от соответствия, о чем и говорил Аристотель. Форма может вытеснять несоответствующую морфологию, а морфология - «вынуждать» модификацию формы, чтобы дать ей возможность принудить морфологию к соответствию (см. также Анисимов 1997, 2002). Источником самодвижения и выступает прекращение соответствия формы и морфологии, что приводит к типовым последствиям, завершающимся воссозданием соответствия при изменившейся форме, либо при ее сохранении. Этому в мире деятельности соответствует либо развитие, либо редукция, либо воспроизводство деятельности (см. также Анисимов 1991, 1994; Щедровицкий 1995, 1997).

Следовательно, если к указанным содержаниям, имеющим различие, самостоятельное бытие и онтологическую зависимость в рамках «нечто» «прикрепить» соответствующие предикаты, то мы будем вынуждены следовать содержательности, онтологической установке и воспроизводить зависимость между предикатами - по подсказке субъекта мысли (см. сх. 15).