Айн Рэнд - Философия: Кому она нужна? [litres]

Не сдавайтесь без боя; не продавайте свою жизнь. Если вы сделаете усилие и самостоятельно поинтересуетесь, то увидите, что нет необходимости сдаваться и что якобы мощный монстр, угрожающий нам, убежит, как крысы при первых звуках шагов человека.

Вам угрожает не физическая опасность, и это не мысли о войне заставляют так называемых интеллектуальных лидеров говорить, что вы обречены. Это всего лишь их рационализация. Реальная опасность в том, что коммунизм – это враг, с которым они не смеют бороться по моральным причинам, а бороться с ним нужно только на таких основаниях.

Таким образом, это выбор. Обдумайте его. Рассмотрите предмет, проверьте свои предпосылки и исторические данные и выясните, правда ли, что люди никогда не смогут быть свободными. Это неправда, поскольку они уже были свободными. Выясните, что сделало это возможным. Увидьте это сами. И только когда вы сами убедитесь, рационально убедитесь, тогда давайте спасать мир вместе. У нас еще есть время.

Процитирую Голта еще раз и скажу, что таков выбор, стоящий перед вами. Позвольте вашему разуму и любви к жизни сделать его.

Пока восстанавливалась после болезни, у меня появился шанс прочитать то, что давно хотела. Открыв одну любопытную книгу, я практически выпрыгнула из кровати. Я прочла нечто, что потрясло меня больше, чем любой из сегодняшних заголовков новостных газет или колонок в The New York Times . Периодически я пишу очерки о журналистских статьях, чтобы предупредить общественность о содержащихся в них интеллектуальных опасностях и ловушках. Однако все они выглядят как дешевые граффити по сравнению с размахом разрушения, представленным в этой книге.

Так же как в конце романа «Атлант расправил плечи» Франциско увидел светлое будущее в нескольких словах, я увидела долгое, гнетущее и постепенное разрушение XX в., неявно выраженное в нескольких предложениях. Мне захотелось предостеречь всех, но было уже поздно: книга опубликована в 1898 г. Она была написана Фридрихом Паульсеном и называлась «Иммануил Кант: его жизнь и учение» [12] Паульсен Ф. Иммануил Кант: его жизнь и учение / Пер. с немецкого Н. Лосского. – СПб.: Общественная польза, 1905. .

Профессор Паульсен – верный кантианец; и, судя по его писательскому стилю, он – честный толкователь в том смысле, что не пытается скрыть то, о чем говорит: «Существует три способа отношения духа к действительности, из которых каждый в отдельности считает истину своим достоянием: религия, философия и наука … В общем философия занимает среднее место между наукою и религиею… Поэтому-то ее своеобразная историческая задача заключается в посредничестве между религиею и наукою, она стремится привести к единству знание и веру и тем самым установить единство духовной жизни. Эту услугу она оказывает как отдельным личностям, так и всему обществу; она играет роль посредника между головою и сердцем и не допускает, чтобы наука и религия становились совершенно чуждыми и равнодушными друг к другу и чтобы духовная жизнь народа раздвоялась между враждебною вере наукою и враждебною науке верою или суеверием» [13] Там же, с. 7–8. .

Это означает, что наука и мистические фантазии одинаково верны как методы обретения знания; что разум и эмоции (их худшие виды) – страх, трусость, самоуничижение – обладают равной ценностью как инструменты познания; и что философия, «любовь к мудрости», – презрительный промежуточный вариант, задача которого – искать компромисс и стремиться к ослаблению напряжения между истиной и ложью.

Утверждение профессора – это точное представление кантовского подхода, хотя поразил меня не Кант, а профессор Паульсен. Такие создатели философских систем, как Кант, задают направления национальной культуры (во благо или во зло), но именно обычные последователи служат барометром успеха или провала этих направлений. Поразил меня тот факт, что благопристойный толкователь начал книгу с подобных утверждений. Я думала (нет, надеялась ), что в XIX в. человек, приравнивающий познавательные способности религии и науки, будет высмеян на любой серьезной лекции. Я ошибалась. Профессор Паульсен спокойно заявляет, что философия – служанка теологии.

Экзистенциально (то есть по вопросам условий жизни, шкалы достижений, скорости прогресса) XIX в. остается лучшим в истории Запада. Философски же он был одним из худших. Люди думали, что начинается эпоха неисчерпаемого сияния; а это был просто закат влияния Аристотеля, которое уничтожалось философами того времени. Если вы почувствовали укол зависти при мысли о временах, когда люди ходили на премьеру новой пьесы, и это были не «Волосы» или «Бриолин» [14] «Волосы» и «Бриолин» – популярные американские мюзиклы, премьеры которых состоялись в конце 1960-х – начале 1970-х гг. , а «Сирано де Бержерак» [15] «Сирано де Бержерак» – пьеса Эдмона Ростана, французского драматурга XIX в. , премьера которого состоялась в 1897 г., то смотрите шире. Я бы хотела, заимствуя цитату из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго, чтобы кто-нибудь указал на книгу Паульсена, затем на пьесу и сказал: « Одно убьет другое ». Но такого человека не нашлось.

Я не хочу сказать, что книга Паульсена имела какое-то судьбоносное влияние; я цитирую эту книгу как проявление, а не как причину. Настоящей причиной и влиянием был сам Кант. Паульсен лишь демонстрирует, как глубоко проникло это зло в западную культуру начала XX в.

Конфликт между знанием и верой, объясняет Паульсен, «проходит через всю историю человеческого мышления» [16] Паульсен Ф. Иммануил Кант: его жизнь и учение / Пер. с немецкого Н. Лосского. – СПб.: Общественная польза, 1905. , и величайшее достижение Канта в том, что он их объединяет. «…[К]ритическая [кантианская] философия решает старую проблему отношения между знанием и верою. Кант убежден в том, что ему удалось установить между ними честный и прочный мир, правильно определить границы их областей. И в самом деле, значение и жизненная сила его философии прежде всего основывается на этой заслуге… [Е]му всегда будет принадлежать та заслуга, что он впервые твердою рукою провел в общих чертах пограничную линию между знанием и верою: знанию он отвел область, принадлежащую ему, именно совершенно свободное исследование всего мира явлений, и в то же время предоставил вере то, что всегда принадлежало ей по праву, именно истолкование жизни и мира с точки зрения ценности их» [17] Паульсен Ф. Иммануил Кант: его жизнь и учение / Пер. с немецкого Н. Лосского. – СПб.: Общественная польза, 1905. .

Это значит, что древняя дихотомия души и тела, которую развитие науки медленно нивелировало по мере научения людей жить на Земле, была возрождена Кантом, и человек был снова рассечен надвое, но не старым кинжалом, а топором мясника. Это значит, что Кант отдал науке весь материальный мир (который, правда, считал нереальным) и оставил («предоставил») вере одно – мораль . Если вы сомневаетесь, какая из сторон выигрывает в таком разделении, оглянитесь вокруг.