Николай Кузанский - Сочинения в 2-х томах. Том 1

Так и наш разумный дух получает основу своего существования от вечной мудрости разумным образом, и это бытие более подобно мудрости, чем другое, неразумное бытие. Поэтому излучение, или воздействие, [мудрости] на чистую душу есть движение желания в пробудившейся душе [455] Об одновременности воссияния божества и порыва влечения к нему см. Прокл. Первоосновы теологии 71. . Ведь тот, кто в разумном порыве ищет мудрости, — тот, внутренне волнуясь и забывая себя, влечется к предвкушаемой сладости, [находясь] в теле как бы вне тела. Бремя всех чувственных вещей не может его отвлечь от единения с притягательной мудростью; отбрасывая чувство, пораженный удивлением, он неистовствует душой, почитая за ничто все, кроме мудрости. И для таких [людей] сладостна возможность покинуть этот мир и эту жизнь, чтобы они смогли беспрепятственно устремиться к бессмертной мудрости [456] Мудрость (sapientia) отождествляется здесь с Христом. . Такое предвкушение позволяет святым презирать все то, что по видимости приятно, и хладнокровно переносить любые телесные страдания, благодаря которым они должны быстрее достичь мудрости. Это доказывает нам, что наш обращенный к мудрости дух никогда не может угаснуть. Ибо если это тело никакими чувственными узами неспособно Удержать наш дух от того, чтобы, забыв о служении телу, он самым страстным образом устремился на встречу мудрости, [значит], дух ни в коем случае не может угаснуть вместе с умирающим телом. Это уподобление мудрости, естественно присущее нашему духу, благодаря которому он успокаивается только E самой мудрости, есть как бы живой ее образ. Ведь образ находит успокоение только в том, чьим образом он является и от кого он имеет начало, середину и конец. Благодаря своей жизни живой образ порождает из себя самого движение к прообразу, в котором он только и находит покой. Ибо жизнь образа не может найти покой в себе, поскольку она есть жизнь [от] жизни [истины], а не своя собственная. Поэтому он движется к прообразу, как к истине своего бытия. Если, следовательно, прообраз вечен, и образ обладает жизнью, в которой он предвкушает свой прообраз и вследствие этого страстно движется к нему, и это жизненное движение способно найти покой только в бесконечной жизни, каковая есть бесконечная мудрость, — то это духовное движение никогда не может исчезнуть, ибо оно никогда не достигает бесконечной жизни бесконечным образом, но в самом радостном желании стремится оно достичь того, что никогда не пресыщает радостью соприкосновения. Поистине, мудрость есть в высшей степени приятная пища, которая не уменьшает в насытившемся желания вкушать, так что, даже вечно питаясь, он не перестает наслаждаться.

Ритор. Ты, несомненно, говорил наилучшим образом, но все же я нахожу большое различие между вкусом самой мудрости и тем, что может быть сказано о вкусе.

Простец. Верно говоришь, и я рад слышать от тебя эти слова. В самом деле, как всякая премудрость о вкусе никогда не отведанной вещи пуста и бесплодна, пока ее не испробуешь, так и эта мудрость, которую никто не вкушает слухом, но [вкушает ее] только тот, кто получает ее во внутреннем вкушении, и он приводит свидетельство не о том, что он слышал, но о том, что вкусил в себе самом посредством опыта. Знать многие сочинения о любви, которые оставили нам святые писатели, не вкусив [самой] любви, — это своего рода пустота [457] 1 Кор. 13, 2. . Поэтому ищущему вечную мудрость недостаточно знания того, что может быть прочитано о ней, но необходимо, чтобы, разыскав с помощью разума, где она пребывает, он овладел ею, — как тот, кто находит поле, в котором сокрыто сокровище, не может сокровищу радоваться, ибо оно находится на чужом, а не на его поле. Поэтому он продает все, что имеет, и покупает это поле, чтобы на собственном поле иметь сокровище. Поэтому нужно продать и раздать все свои вещи [458] Матф. 19, 21. . Ведь вечная мудрость желает остаться лишь там, где обладающий ею, чтобы получить ее, не сохраняет из своего ничего. Напротив, то, что мы имеем из нас самих, суть лишь заблуждения; [то, что мы имеем] из вечной мудрости, есть благо. Поэтому дух мудрости не обитает ни в греховном теле, ни в злонамеренной душе, но в принадлежащем ему неоскверненном поле и в чистом образе мудрости, как в своем святом храме. Ибо там, где обитает вечная мудрость, там пребывает поле господне, приносящее плоды бессмертные. Полем добродетелей является то поле, которое возделывается мудростью. Из него произрастают плоды духа, как-то: справедливость, мир, мужество, воздержание, целомудрие, терпение и прочие [459] Перечисление плодов духа по Гал. 5, 22. .

Ритор. Ты вполне разъяснил это. Но теперь, прошу тебя, [скажи:] разве не Бог является началом всех вещей?

Простец. Кто сомневается в этом?

Ритор. Разве вечная мудрость есть нечто иное, чем Бог?

Простец. Да не будет она ничем иным, но она есть Бог.

Ритор. Разве Бог не Словом образовал все?

Простец. Так образовал он все.

Ритор. Является ли Слово Богом?

Простец. Оно есть Бог.

Ритор. Значит, оно есть также и мудрость?

Простец. Говорить, что Бог создал все в мудрости, — все равно что сказать: Бог сотворил все Словом. Но подумай, каким образом все, что существует, смогло быть, и смогло быть [именно] таким образом, и существует. Бог, предоставивший ему актуальность бытия, есть тот, кто обладает всемогуществом, посредством которого вещь может быть вызвана из небытия к бытию [460] См. О даре Отца светов 2, 98 и прим. 10. . И это есть Бог-Отец, которого можно назвать единством, или бытийностью [461] Совпадение единства и бытия — см. Об уч. незн. I 8, 22. , ибо своим всемогуществом он вынуждает существовать то, что было ничем. Бог предоставляет ему также такое бытие, чтобы оно было именно этим, например, небом, и ничем иным, не больше и не меньше. И этот Бог есть Слово, мудрость, или Сын Отца, и может быть назван равенством единства или бытийности. Отсюда существует бытие, и притом бытие, объединенное так, чтобы существовать; и это оно имеет от Бога, который есть связь, все связующая и это есть Бог-Дух святой. Именно дух есть то, что все объединяет и связует в нас и во Вселенной. Поэтому, как единство не порождено ничем, но есть первоначало, никоим образом не имевшее начала, так и ничто не породило отца — он вечен. Но равенство исходит от единства, так же и Сын от Отца. И связь происходит из единства и его равенства. Поэтому любая вещь, чтобы иметь бытие, притом такое, в котором она пребывает, нуждается в триедином начале, а именно в троичном и едином Боге, о чем можно было бы побеседовать еще, если бы время позволило.

Итак, мудрость, которая есть равенство бытия, есть Слово, или основание (ratio) вещей. Она есть как бы бесконечная разумная форма; форма же дает вещи оформленное бытие. Поэтому бесконечная форма есть актуальность всех образуемых форм и точнейшее равенство их всех. Подобно тому как бесконечный круг, если бы он существовал, был бы истинным прообразом всех фигур, которые можно образовать, и равенством бытия любой фигуры, и был бы в самом деле треугольником, шестиугольником, десятиугольником и так далее, u самой адекватной мерой их всех, хотя и простейшей фигурой [462] См. Об уч. незн. I 16. , — так и бесконечная мудрость есть свертывающая простота всех форм и самая адекватная мера всех форм, так же как в самой совершенной идее всемогущего искусства все формируемое простейшей формой с помощью искусства существует как само [это] искусство. Если, например, ты рассматриваешь человеческую форму, то находишь, что форма божественного искусства есть точнейший ее прообраз, как будто эта форма и вообще не была ничем иным, как прообразом человеческой формы. Точно так же если ты рассматриваешь форму неба и [от нее] обращаешься к форме божественного искусства, то сможешь вполне представить эту последнюю прообразом указанной небесной формы. То же и обо всех образованных и образуемых формах, поскольку искусство, или мудрость Бога-Отца, есть простейшая форма и вместе с тем единственный, в высшей степени равный всем [формам] прообраз бесконечно многих образуемых форм, как бы ни были они различны [463] Ср. О вид. бога 6: как взгляд на портрете обращен к любому зрителю, так форма форм творит множество вещей, оставаясь единой. .