Николо Макиавелли - Время государя

А кто говорил, что мы терпим за грехи наши, сказал правду, только это не те грехи, о каких он думал, а те, которые я перечислил. И так как это были грехи государей, то и расплачиваться пришлось им же.

Я хотел бы объяснить подробнее, в чем беда наемного войска. Кондотьеры по-разному владеют своим ремеслом: одни превосходно, другие – посредственно. Первым нельзя доверять потому, что они сами будут домогаться власти и ради нее свергнут либо тебя, их хозяина, либо другого, но не справившись о твоих намерениях. Вторым нельзя довериться потому, что они проиграют сражение. Мне скажут, что того же можно ждать от всякого, у кого в руках оружие, наемник он или нет. На это я отвечу: войско состоит в ведении либо государя, либо республики; в первом случае государь должен лично возглавить войско, приняв на себя обязанности военачальника; во втором случае республика должна поставить во главе войска одного из граждан; и если он окажется плох – сместить его, в противном случае – ограничить законами, дабы не преступал меры. Мы знаем по опыту, что только государи-полководцы и вооруженные республики добивались величайших успехов, тогда как наемники приносили один вред.

Рим и Спарта много веков простояли вооруженные и свободные. Швейцарцы лучше всех вооружены и более всех свободны. В древности наемников призывал Карфаген, каковой чуть не был ими захвачен после окончания первой войны с Римом, хотя карфагеняне поставили во главе войска своих же граждан. После смерти Эпаминонда фиванцы пригласили Филиппа Македонского возглавить их войско, и тот, вернувшись победителем, отнял у Фив свободу.

Эпаминонд (около 410–362 до н. э.) – крупный военный и политический деятель, погиб во время вторжения фиванской армии в Спарту.

Филипп Македонский (382–336 до н. э.) – отец Александра Македонского, объединил Грецию в рамках Коринфского союза, сформировал сильную армию, которой впоследствии и воспользовался Александр, начиная свои завоевания.

Миланцы по смерти герцога Филиппа призвали на службу Франческо Сфорца, и тот, разбив венецианцев при Караваджо, соединился с неприятелем против миланцев, своих хозяев. Сфорца, его отец, состоя на службе у Джованны, королевы Неаполитанской, внезапно оставил ее безоружной, так что, спасая королевство, она бросилась искать заступничества у короля Арагонского.

Мне скажут, что венецианцы и флорентийцы не раз утверждали свое владычество, пользуясь наемным войском, однако кондотьеры их не стали государями и честно защищали хозяев. На это я отвечу, что флорентийцам попросту везло: из тех доблестных кондотьеров, которых стоило бы опасаться, одним не пришлось одержать победу, другие имели соперников, третьи домогались власти, но в другом месте. Как мы можем судить о верности Джованни Акуто, если за ним не числится ни одной победы, но всякий согласится, что вернись он с победой, флорентийцы оказались бы в полной его власти.

Джованни Акуто – Джон Хоквуд (около 1320–1394), родился в Англии и был лондонским портным, затем завербовался на военную службу, где получил титул рыцаря. С 1360 года возглавлял отряд итальянских наемников «Белая рота», получил прозвище l’Аcuto – крутой, которое стало его именем в Италии. Служил в разных итальянских полисах, а в 1378 году вышел в отставку. Когда Хоквуд умер, благодарные флорентийцы установили в соборе Санта-Мариа-дель-Фиоре в память о нем роскошное надгробие и фреску.

Сфорца и Браччо как соперники не спускали друг с друга глаз, поэтому Франческо перенес свои домогания в Ломбардию, а Браччо – в папские владения и в Неаполитанское королевство. А как обстояло дело недавно? Флорентийцы пригласили на службу Паоло Вителли, человека умнейшего и пользовавшегося огромным влиянием еще в частной жизни. Если бы он взял Пизу, разве не очевидно, что флорентийцам бы от него не отделаться? Ибо перейди он на службу к неприятелю, им пришлось бы сдаться; останься он у них, им пришлось бы ему подчиниться.

Что же касается венецианцев, то блестящие и прочные победы они одерживали лишь до тех пор, пока воевали своими силами, то есть до того, как приступили к завоеваниям на материке. Аристократия и вооруженное простонародье Венеции не раз являли образцы воинской доблести, воюя на море, но стоило им перейти на сушу, как они переняли военный обычай всей Италии. Когда их завоевания на суше были невелики и держава их стояла твердо, у них не было поводов опасаться своих кондотьеров, но когда владения их разрослись – а было это при Кроманьоле, – то они осознали свою оплошность. Кроманьола был известен им как доблестный полководец – под его началом они разбили Миланского герцога, – но видя, что он тянет время, а не воюет, они рассудили, что победы он не одержит, ибо к ней не стремится, уволить же они сами его не посмеют, ибо побоятся утратить то, что завоевали; вынужденные обезопасить себя каким-либо способом, они его умертвили. Позднее они нанимали Бартоломео да Бергамо, Роберто да Сан-Северино, графа ди Питильяно и им подобных, которые внушали опасение не тем, что выиграют, а тем, что проиграют сражение. Как оно и случилось при Вайле, где венецианцы за один день потеряли все то, что с таким трудом собирали восемь столетий.

Вайла, или Аньяделло, – местечко, где 14 мая 1509 года состоялось одно из самых важных сражений Войны Камбрейской лиги (составная часть Итальянских войн, продолжалась с 1508-го по 1516 год; название лига получила по названию города Камбре, где был создан союз против Венеции). Битва при Аньяделло была проиграна, так как Никколо ди Питильяно уклонился от сражения, не ответил на призывы о помощи со стороны Бартоломео д’Авильяно. После того как битва закончилась, наемники из лагеря Питильяно начали массово дезертировать, и Питильяно был вынужден бежать к Венеции, открыв таким образом для противника дорогу к городу. При ближайшем рассмотрении сражения при Аньяделло можно заметить, что его итог был обеспечен не столько трусостью наемников или их нежеланием сражаться, сколько несогласованностью командных действий. Макиавелли не слишком справедлив в данном случае: он всегда был против содержания наемных войск, его мечтой было создание ополчения, которое заменило бы отряды кондотьеров.

Ибо наемники славятся тем, что медленно и вяло наступают, зато с замечательной быстротой отступают. И раз уж я обратился за примером к Италии, где долгие годы хозяйничают наемные войска, то для пользы дела хотел бы вернуться вспять, чтобы выяснить, откуда они пошли и каким образом набрали такую силу.

Надо знать, что в недавнее время, когда империя ослабла, а светская власть Папы окрепла, Италия распалась на несколько государств. Многие крупные города восстали против угнетавших их нобилей, которым покровительствовал император, тогда как городам покровительствовала Церковь в интересах своей светской власти; во многих других городах их собственные граждане возвысились до положения государей. Так Италия почти целиком оказалась под властью Папы и нескольких республик. Однако вставшие у власти прелаты и граждане не привыкли иметь дело с оружием, поэтому они стали приглашать на службу наемников. Альбериго да Конио, уроженец Романьи, первым создал славу наемному оружию. Его выученики Браччо и Сфорца в свое время держали в руках всю Италию. За ними пошли все те, под чьим началом наемные войска состоят по сей день. Доблесть их привела к тому, что Италию из конца в конец прошел Карл, разорил Людовик, попрал Фердинанд и предали поруганию швейцарцы.