Карлос Кастанеда - Сказки о силе

Я провел целый день один в доме дона Хенаро. Большую часть дня я спал. Дон Хуан вернулся к концу дня, и мы пошли прогуляться в полном молчании до ближайшей цепи гор. В сумерках мы остановились и сели на краю глубокого провала, пока совсем не стемнело. Тогда дон Хуан подвел меня к другому месту поблизости – монументальному утесу с совершенно вертикальной каменной стеной. Утес нельзя было заметить с той тропинки, которая к нему вела. Дон Хуан, однако, показывал его мне несколько раз ранее. Он заставил меня заглянуть через край и сказал, что весь утес был местом силы, особенно его основание, которое было в каньоне на несколько сантиметров ниже. Каждый раз, когда я смотрел на него, я испытывал неприятный озноб. Каньон всегда был темным и угрожающим. Прежде чем мы достигли этого места дон Хуан сказал, что дальше мне следует идти одному и встретиться с Паблито на краю утеса. Он рекомендовал, чтобы я расслабился и исполнял бег силы для того, чтобы смыть свою нервную усталость.

Дон Хуан шагнул в сторону влево от тропы, и темнота просто поглотила его. Я хотел остановиться посмотреть, куда он делся, но мое тело не повиновалось. Я начал бежать, хотя был усталым настолько, что едва мог держаться на ногах. Когда я достиг утеса, я никого там не увидел и продолжал бежать на месте, тяжело дыша. Через некоторое время я расслабился. Я стоял неподвижно, прислонившись спиной к камню, и тогда заметил фигуру человека в нескольких футах от меня. Казалось, он прятал голову в руках. Я испытал момент интенсивного испуга и развернулся как пружина, но затем я объяснил самому себе, что этот человек, должно быть, Паблито, и без всяких колебаний я подошел к нему. Я громко позвал Паблито по имени. Я считал, что он, должно быть, не уверен, кто я такой, и так испугался, что прикрыл голову, чтобы не видеть. Но прежде чем я коснулся его, какой-то необъяснимый страх овладел мной. Мое тело застыло на месте с протянутой правой рукой, уже готовой коснуться его. Человек поднял голову. Это был не Паблито! Его глаза были два огромных зеркала как глаза тигра. Мое тело отскочило назад. Мои мускулы напряглись, а затем сняли напряжение без малейшего влияния со стороны моего желания. И я выполнил прыжок назад такой быстрый и такой большой, что при нормальных обстоятельствах я бы погрузился в грандиозную спекуляцию по поводу этого. Как бы то ни было, однако мой страх был настолько вне всяких пропорций, что у меня не было ни малейшей склонности к размышлениям, и я убежал бы отсюда, если бы кто-то крепко не схватил меня за руку. Ощущение, что кто-то держит меня за руку, бросило меня в полную панику. Я закричал. Однако мой крик, вместо того, чтобы быть визгом, как я думал он будет, был длинным дух захватывающим воплем.

Я повернулся лицом к своему нападающему. Это был Паблито, который трясся еще больше меня. Моя нервозность была на самом верху. Я не мог разговаривать, мои зубы стучали, и мурашки бежали у меня по спине, заставляя меня дергаться непроизвольно. Я вынужден был дышать через рот. Паблито сказал, между щелканьем зубов, что нагваль поджидал его и что он едва спасся из его когтей, когда наткнулся на меня и что я чуть не убил его своим воплем. Я хотел засмеяться и издал самые адские звуки, которые только можно вообразить. Когда я восстановил свое спокойствие, я рассказал Паблито, что, очевидно, та же самая вещь произошла со мной. Конечным результатом явилось в моем случае то, что усталость моя исчезла. Вместо этого я ощущал неудержимую волну силы и хорошего самочувствия. Паблито, казалось, испытывал те же самые ощущения. Мы начали глупо и нервно хихикать.

Я услышал звук мягких и осторожных шагов в отдалении. Я различил этот звук раньше Паблито. Он, казалось, прореагировал на то, что я застыл. У меня была уверенность, что кто-то приближается к тому месту, где мы находились. Мы повернулись в направлении звука. Секунду спустя показались силуэты дона Хуана и дона Хенаро. Они шли медленно и остановились в полутора—двух метрах от нас. Дон Хуан лицом ко мне, а дон Хенаро лицом к Паблито. Я хотел рассказать дону Хуану, что что-то испугало меня до безумия, но Паблито схватил меня за руку. Я знал, что он имеет в виду. Что-то странное было в доне Хуане и доне Хенаро. Когда я посмотрел на них, мои глаза начали выходить из фокуса.

Дон Хенаро дал резкую команду. Я не понял, что он сказал, но я знал, что он говорит, чтобы мы не раскрывали глаза.

– Темнота опустилось на мир, – сказал дон Хуан, глядя на небо.

Дон Хенаро начертил ущербный месяц на твердой земле. На мгновение мне казалось, что он использовал какой-то светящийся мел, но затем я сообразил, что он ничего не держит в руках. Я воспринимал воображаемый полумесяц, который он нарисовал своим пальцем. Он велел мне и Паблито сесть на внутреннюю кривую вогнутого края в то время как дон Хуан и он сели на концы полумесяца, скрестив ноги в полутора-двух метрах от нас.

Первым заговорил дон Хуан. Он сказал, что они собираются показать нам свои олли. Он сказал, что если мы будем смотреть слева от них между бедром и ребрами, то мы сможем «увидеть» что-то вроде тряпки или носового платка, подвешенного к их поясам. Дон Хенаро добавил, что помимо тряпочек у них на поясах были две круглых, похожих на пуговицы штучки, и что мы должны смотреть на их пояса до тех пор, пока мы не «увидим» тряпочек и пуговиц.

Прежде чем дон Хенаро договорил, я уже заметил какой-то плоский предмет, подобно куску материи, и один круглый камешек, который висел у каждого из них на поясе. Олли дона Хуана был более темным и более угрожающим, чем у дона Хенаро. Моей реакцией была смесь любопытства и страха мои реакции испытывались в животе, поскольку я ничего не судил разумным образом.

Дон Хуан и дон Хенаро достигли своих поясов и, казалось, отцепили темные кусочки материи. Они взяли их своими левыми руками. Дон Хуан подбросил свой в воздух у себя над головой, но дон Хенаро дал своему мягко опуститься на землю. Кусочки материи распахнулись, как если бы подбрасывание вверх и бросание вниз заставило их расстелиться, подобно совершенно гладким носовым платкам. Они опускались медленно, ныряя как воздушные змеи. Движение олли дона Хуана были точным повторением того, что я воспринимал как его действие, когда он кружил несколько дней назад. Когда кусочки материи стали ближе к земле, они стали твердыми, круглыми и массивными. Сначала они свернулись, как бы упав на дверную ручку, затем они расширились. Платок дона Хуана вырос в объемистую тень. Она выступила вперед и двинулась к нам, дробя мелкие камни и твердые куски земли. Она подошла к нам на один-полтора метра до самого углубления полумесяца между доном Хуаном и доном Хенаро. В какой-то момент мне казалось, что она собирается перекатиться по нам и растереть нас в пух и прах. Мой ужас в этот момент был подобен пылающему огню. Тень передо мной была гигантской, наверное около пяти метров в диаметре, и она двигалась, как бы ощупывая свою дорогу без всяких глаз. Она дергалась и раскачивалась. Я знал, что она разыскивает меня. Паблито в этот момент прижал свою голову к моей груди. Ощущение, которое его движение вызвало во мне, рассеяло часть пугающего внимания, которое я сфокусировал на тени. Тень, казалось, стала рассыпаться, судя по ее беспорядочным рывкам, а затем скрылась из вида, слившись в окружающей темноте. Я потряс Паблито. Он поднял свою голову и издал сдавленный крик. Я взглянул вверх. Незнакомый человек смотрел на меня. Он, должно быть, был сразу позади тени, может быть, прячась позади нее. Он был довольно высоким и стройным. У него было длинное лицо, совсем не было волос, и вся левая сторона его головы была покрыта болячкой или экземой какого-то рода. Его глаза были дикими и горели. Его рот был полуоткрыт. На нем был какой-то странный пижамообразный костюм. Его штаны были ему слишком коротки. Я не мог различить, был ли он обут. Он стоял, глядя на нас, казалось, долгое время, как бы ожидая просвета для того, чтобы броситься на нас и разорвать на части. Так много было ярости в его глазах. Это не была ненависть или жестокость, а какого-то сорта животное чувство недоверия. Я не мог выдержать напряжения больше. Я хотел принять боевую позицию, которой дон Хуан обучил меня несколько лет назад. И я так бы и сделал, еслибы не Паблито, который прошептал, что олли не может пересечь линию, которую Хенаро нарисовал на земле. Тогда я сообразил, что там действительно была яркая линия, которая, казалось, отделяла все, что было перед нами.