Карлос Кастанеда - Отдельная реальность

– Он не ленив и не глуп, – продолжал дон Хуан, – но что еще он делает, кроме как пьет?

– Он покупает кожаные жилеты, – заметил Хенаро, и все слушатели захохотали.

Люсио выпил еще баканары.

– И как же может пейот изменить все это? – спросил Элихио.

– Если б Люсио стал искать защитника, – сказал дон Хуан, – то его жизнь изменилась бы. Я не знаю в точности, как именно, но я уверен, что она стала бы иной.

– Он бросит пить, это ты хочешь сказать? – настаивал Элихио.

– Может быть, он бросил бы. Ему нужно что-то еще помимо самогона, чтобы его жизнь стала удовлетворительной. И это что-то, чем бы оно ни было, может быть предоставлено защитником.

– Тогда пейот должен быть очень вкусным, – сказал Элихио.

– Я бы этого не сказал, – сказал дон Хуан.

– Но как же, черт возьми, можно наслаждаться тем, что невкусно? – спросил Элихио.

– Он дает возможность лучше наслаждаться жизнью, – сказал дон Хуан.

– Но если он невкусный, то как же он может заставить нас лучше наслаждаться жизнью? – настаивал Элихио. – это не имеет смысла.

– Смысл, конечно, есть, – сказал Хенаро с убеждением. – пейот делает тебя сумасшедшим, и, естественно, что ты думаешь, что имеешь лучшее время своей жизни, что бы ты ни делал.

Опять все засмеялись.

– Смысл есть, – продолжал дон Хуан, как ни в чем не бывало, – если вы подумаете о том, как мало мы знаем и как много есть чего видеть. Это брага делает людей безумными. Она подогревает воображение. Мескалито, напртив, обостряет все. Он дает вам возможность видеть все так хорошо. Так хорошо.

Люсио и Бениньо взглянули друг на друга и улыбнулись, как если б они все это уже слышали раньше. Хенаро и Эскуере стали более беспокойными и стали говорить одновременно. Виктор смеялся, покрывая все остальные голоса. Казалось, единственным заинтересованным был Элихио.

– Как может пейот все это сделать? – спросил он.

– В первую очередь, – объяснил дон Хуан, – ты должен захотеть познакомиться с ним. И я думаю, что это самый важный момент. Затем ты должен быть представлен ему, и ты должен встречать его много раз прежде, чем ты сможешь сказать, что знаешь его.

– И что случиться тогда? – спросил Элихио.

Хенаро вмешался:

– Ты будешь лазать по крыше, а жопа останется на земле.

Присутствующие покатились от смеха.

– Что случится потом, полностью зависит от тебя самого, – Продолжал дон Хуан, не теряя контроля над собой. – Ты должен приходить к нему без страха, и мало-по-малу он научит тебя, как жить лучшей жизнью.

Наступила длинная пауза. Мужчины, казалось, устали. Бутылка была пуста. Люсио с явным внутренним сожалением принес и открыл другую.

– У Карлоса пейот тоже является защитником? – спросил Элихио шутливым тоном. – я не узнал бы этого, – сказал дон Хуан. – Он принимал его три раза, попроси его рассказать тебе об этом.

Все с любопытством повернулись ко мне, и Элихио спросил:

– Ты действительно принимал его?

– Да. Принимал.

Казалось, дон Хуан выиграл раунд у своих слушателей: они были или заинтересованы в моем рассказе или слишком вежливы, чтобы рассмеяться мне в лицо.

– Он скривил тебе рот? – спросил Люсио.

– Да. У него ужасный вкус.

– Зачем же ты тогда его принимал? – спросил Бениньо.

Я начал рассказывать им, подбирая слова, что для западного человека знание дона Хуана о пейоте является одной из самых захватывающих вещей, какие только можно найти. Я сказал, что все, рассказанное им об этом, верно и что каждый из нас может проверить истину сказанного на самом себе.

Я заметил, что все они улыбаются, как бы скрывая свое отношение. Я пришел в сильное раздражение. Я сознавал свою неуклюжесть в передаче того, что я в действительности имел на уме. Я поговорил еще, но потерял нить и повторял то, что уже сказал дон Хуан. Дон Хуан пришел мне на помощь и спросил ободряюще:

– Ты ведь не искал защитника, когда впервые пришел к мескалито, не так ли?

– Я сказал им, что я не знал, что мескалито может быть защитником и что мною двигало только любопытство и большое желание знать его. Дон Хуан подтвердил, что мои намеренья были безукоризненны и сказал, что из-за этого мескалито оказал благоприятный эффект на меня.

– Но он заставлял тебя пукать и писать по всему помещению, не так ли? – настаивал Хенаро.

Я сказал, что он действительно воздействовал на меня таким образом. Все рассмеялись с облегчением. Я почувствовал, что они стали еще более предубеждены ко мне. Они не казались заинтересованными, кроме Элихио, который смотрел на меня.

– Что ты видел? – спросил он.

Дон Хуан велел пересказать им все или почти все детали моего опыта, поэтому я рассказал последовательность и форму того, что ощутил. Когда я кончил говорить, Люсио сделал замечание:

– Если пейот такой дьявол, то я рад, что никогда не ел его.

– Все так, как я сказал, – сказал Хенаро бахеа. – эта штука делает тебя ненормальным.

– Но Карлос сейчас нормальный, как ты объяснишь это? – спросил дон Хуан у Хенаро.

– Откуда мы знаем, что он нормальный? – ответил Хенаро.

Все рассмеялись, включая дона Хуана.

– Ты боялся? – спросил Бениньо.

– Я, определенно, боялся.

– Тогда зачем ты делал это? – спросил Элихио.

– Он сказал, что хотел знать, – ответил за меня Люсио. – Я думаю, что Карлос собирается стать таким же, как мой дед. Оба говорили, что они хотят знать, но никто не знает, что, черт возьми, они хотят знать.

– Невозможно объяснить это знание, – сказал дон Хуан Элихио, – потому, что оно разное для разных людей. Единственно общим для всех является то, что мескалито раскрывает свои секреты частным образом каждому отдельному человеку. Зная, как чувствует Хенаро, я не рекомендовал бы ему встречаться с мескалито. И все же, несмотря на мои слова или его чувства, мескалито может оказать полностью благоприятный эффект на него. Но только о н может это узнать, и это и есть то знание, о котором я говорю.

Дон Хуан поднялся.

– Время идти домой, – сказал он. – Люсио пьян, а Виктор спит.

Двумя днями позже, 6 сентября, Люсио, Бениньо и Элихио пришли к дому, где я остановился, чтобы пойти со мной на охоту. Некоторое время, пока я продолжал делать свои записи, они хранили молчание. Затем Бениньо вежливо засмеялся, как бы предупреждая, что он собирается сказать нечто важное.

После предварительно нарушенной тишины он засмеялся опять и сказал:

– Вот Люсио говорит, что стал бы глотать пейот.

– Это правда? – спросил я.

– Да, я не возражаю.

Смех Бениньо опять стал спазматическим.

– Люсио говорит, что он будет есть пейот, если ты купишь ему мотоцикл.

Люсио и Бениньо взглянули друг на друга и зашлись смехом.

– Сколько стоит мотоцикл в Соединенных Штатах? – спросил Люсио.