Томас Гоббс - Сочинения в 2 томах. Т.1

Философы-новаторы XVII в., опираясь на некоторые воззрения философов-гуманистов, в своей трактовке человека как вполне природного существа в противоположность схоластикам и церковникам, многие из которых придерживались воззрений Августина, распространяли принципы разработанного ими механистического детерминизма и на деятельность человека. В первом томе настоящего издания читатель найдет полемику Гоббса с епископом Бремхоллом – весьма показательный документ, характеризующий диаметрально противоположное понимание ими человеческой деятельности. Позиция Гоббса по трудному вопросу свободы сложилась еще до этой полемики (начавшейся в 1646 г.) уже в сочинении «О гражданине», а затем и в «Левиафане». В них Гоббс вскрыл несостоятельность трактовки понятия свободы воли как основы индетерминистических действий человека. Он противопоставляет ему понятие обдумывания (deliberation – мы бы сказали, мотивации), которое в принципе присуще не только человеку, но и животному (в отношении последнего, конечно, понятие мотивации не подходит). Обдумывание продолжается в течение большего или меньшего времени и заканчивается определенным действием.

Понятию свободы воли автор «Левиафана» противопоставил понятие свободы (liberty, freedom). Относясь прежде всего к деятельности человека, оно вместе с тем в определенном аспекте характеризует и процессы самой природы. Натурализация свободы – одна из основных идей автора «Гражданина» и «Левиафана». В последнем из них читатель найдет утверждение, что понятие свободы «может быть применено к неразумным созданиям и неодушевленным предметам не в меньшей степени, чем к разумным существам» [36] Гоббс Т. Избр. произв. Т. 2. С. 231. . Освобождается даже вода, если разбить тот сосуд, в котором она содержится.

Но осмысление свободы особенно сложно применительно к человеку с его многообразными отношениями с миром предметов и в особенности людей. Здесь человек обычно располагает большей или меньшей степенью свободы, ибо он, по словам автора «Гражданина» (IX 9), «...может быть свободен в одном отношении... и не свободен в другом...» [37] Наст. том. С. 369. .

Важнейшая философская идея, сформулированная в данном контексте Гоббсом,- это диалектическая идея сочетания, определенного единства свободы и необходимости (за Гоббсом по этому пути затем последовал и Спиноза) . Понятие свободы отнюдь не противоречит понятию необходимости, как представляется поверхностному взору, а дополняет его. Более того, как тело невозможно без протяженности, так свобода – без необходимости. «Свобода и необходимость совместимы» [38] Гоббс Т. Избр. произв. Т. 2. С. 233. . Свободное течение реки направляется необходимостью ее русла. Еще более важно совмещение свободы и необходимости в действиях людей. Но это имеет место только в добровольных действиях. «Так как добровольные действия,- читаем мы там же,- проистекают из воли людей, то они проистекают пи свободы, но так как всякий акт человеческой воли, всякое желание и склонность проистекают из какой-нибудь причины, а эта причина – из другой в непрерывной цепи... то они проистекают из необходимости» [39] Гоббс Т. Избр. произ. Т. 2. С. 233. .

Характер человеческой свободы бывает различным, ибо он определяется конкретно сочетанием свободы с определенной необходимостью. Для того чтобы убедиться в этом, нужно рассмотреть общественно-государственную доктрину Гоббса.

Это учение следует рассматривать как итог философской доктрины Гоббса. В значительной мере, если не главным образом, оно вытекает из понятия человеческой природы, в которой объединены начала естественного и искусственного тел. Социальная концепция Гоббса стала эпохальной концепцией, где в основу положено взаимодействие начал коллективного, общественно-государственного и индивидуально-личностного. Динамика этих фундаментальных противоположностей проходит через всю человеческую историю и проявляется в общественно-экономических формациях, отражая различие глубинных процессов, происходящих в них.

Не входя в подробности этой общесоциологической закономерности, необходимо отметить, что в социальной философии античности наметились два противоположных воззрения относительно понятий общества и государства. Одно из них, сформулированное Платоном, а затем (по-другому) Аристотелем, а позже (и иначе) стоиками, видело в обществе-государстве определяющую реальность, в прямой зависимости от которой стояла личность, сколь бы яркой, выдающейся и инициативной ни была она сама по себе. Эта фундаментальная позиция свое лапидарное выражение нашла в широко известном афоризме Аристотеля «Человек – животное общественное», ставшем на века и тысячелетия одним из самых популярных афоризмов, определяющих социальную суть человека. Но рабовладельческая античность выявила множество многогранных и сложных образцов глубоких и инициативных личностей (и сами философы, особенно наиболее выдающиеся из них, могут служить важнейшей иллюстрацией этого великого явления истории). Отсюда возникновение таких идейных построений, в которых исходное социальное начало усматривалось в человеческом индивиде. Уже у некоторых софистов намечалась такая позиция. В особенности же она характерна для великих атомистов – Демокрита и том более Эпикура. Их определяющее онтологическое понятие атома в сущности распространялось и на человека как исходное начало социальности и творца культуры.

Феодально-корпоративное общество средневековья с резко преобладавшим в нем религиозно-теоцентрическим мировоззрением в общем было чуждо индивидуалистическим интерпретациям общественно-государственной жизни. Эпоха Возрождения с ее богатством раннебуржуазной культуры, важнейшим компонентом и условием которой стал именно индивидуализм – и как явление самой общественной жизни, и как ее объяснение,- дала возможность такого рода интерпретациям. Именно в них философы-гуманисты весьма часто обращались к социальным концепциям античных мыслителей. Еще более важное свойство ренессансных концепций общества и государства и тем более обществоведческих теорий XVII в. состояло в отрыве этих теорий от господствовавшего в средние века (а у многих конфессионально настроенных авторов и в Новое время) теологического контекста. Карл Маркс подчеркнул, что «уже Макиавелли, Кампанелла, а впоследствии Гоббс, Спиноза, Гуго Гроций, вплоть до Руссо, Фихте, Гегеля, стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии» [40] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 111. .