Виталий Поликарпов - Закат Америки

Обладание ноу-хау не может устоять перед позывом показать себя, и поэтому грезы североамериканской культуры раскрываются в игре. С игрой вводиться ситуация несерьезная, на самом деле не связанная с проблемой выживания. Игра делает людей счастливее, и о ситуациях связанных с борьбой за выживание, можно забыть. Игра, занятие стадное по самой своей сути, дает удобный повод пренебречь качеством в пользу количества. Американский астронавт, который, только ступив на Луну, немедленно начал играть на этом небесном теле в гольф, без сомнения, был истинным сыном своей культуры. Игра по самой своей природе не знает времени, по крайней мере пока она длится. Мифологически это выражается в образах бога вечной молодости и трюкача-обманщика — двух центральных почитаемых фигур американской массовой культуры.

Игра порождает заблуждения. Раскрывая природу Вселенной как чего-то неупорядоченного, она толкает на поиски в ней потустороннего смысла. Следует помнить, что уже индейские племена разделяли общую систему верований, постулирующую существование Великого Духа. Слово «дух» стало ключевым, когда требуется назвать некую конечную реальность. Другим таким словом стала «мечта». От «духа школьного выпуска 45-го года» до «духа города Сент-Луиса» и до «Великой американской мечты» — едва ли в Америке найдется что-либо, лишенное духа. Многие американцы начинают думать, что все это — очковтирательство. Собственно, так оно и есть. Очковтирательство стало оборотной стороной Великого Духа. От менталитета трюкача-обманщика никуда не деться. Сегодня очковтирательству поклоняются и одновременно презирают его. Природа сверхъестественного существа, как оно ни загадочно, всегда имела светлую и темную стороны.

Два национальных государства, границы которых примерно совпадают с границами североамериканской культуры, в общем и целом составляют (или составляли в прошлом), фундамент, быть может, наиболее могущественной из когда-либо существовавших империй. Это не случайность. Истинная природа и потенциальные возможности этого вида культур, который скрывает свои сцены, свое ноу-хау, пока еще неизвестны даже ему самому. Ведь они существуют «с глаз долой», как говорят американцы, после чего добавляется: «Из головы вон». Ни американцы, ни, полагаю, представители родственных им видов культур пока не в состоянии целиком осознать смысл этой формулировки конечных рубежей, ограничивающих их культуру.

Однородны ли США? Как можно изучать одну вещь, которая есть множество; множество единиц определяется отношениями друг с другом? Говорим ли мы о США в единственном числе или во множественном? Томас Джефферсон не задавался таким вопросом, он написал; «Конституция США — выражение американской мысли». Однако как мы можем говорить о существовании такой вещи, как американская мысль? Даже в 1717 году Америка была землей людей из многих стран с различными философскими взглядами, религиями, политическими взглядами, языками, ценностями, различными климатическими условиями, с различными историями поселения, чувством общности и индивидуальности. И насколько все более сложно сегодня, когда плюрализм возрос экспоненциально, как определить сегодня «американское мышление» или попытаться изучить «культуру» этносов.

Вообще-то, американцы любят говорить, что не существует единственной культуры, а множество культур в Америке, на основании этого делается вывод об отсутствии всякой культуры. Таким образом, считают многие ученые, изучение США должно быть изучением многих культур с многих точек зрения — это изучение плюрализма, параллельности. Так, Эдвард М. Грифин утверждает в своей программе по изучению Америки: «опасность лежит в выводе, что кто-то нашел универсальный подход к изучению США, что кто-то нашел универсальную американскую культуру». Для Грифина и прочих это не дает возможности понять США как что-то целое и единое. Но есть ли что-то объединяющее в одном образе различия, которое может подсказать, как нам изучить культуру нации? Кревкер, посетивший Америку французский фермер спросил еще в 1774 : «Так кто же тогда американец?». Мы можем ответить строкой нашего популярного певца Уолта Уитмена:

Пока многие американцы заняты определением национальной принадлежности на основе противоречивости и множественности, что не отвергает возможность понимания когерентности и каких-то образцов и заготовок культуры… Опасность содержится в выводе, что если кто-то нашел универсальный путь изучения культуры США, то он нашел универсальную американскую культуру. Явление стандартизированного американского характера и образа жизни, когда-то желаемого и даже желательного, сегодня кажется сомнительным специалистам по изучению Америки. Следует принимать во внимание то, что мы имеем дело с нацией континентальных размеров и неограниченным разнообразием людей, что изучение Америки затрудняется разнообразием и многообразием американского общества. «Модель», предложенная в данном курсе, обрисовывает конфликт, противоречие и парадокс вместо консенсуса, стандартизации и централизации как ключей к пониманию Америки. Ее цель — показать, что конфликты, противоречия и парадоксы не могут быть сведены к простым политическим или экономическим проблемам, так как они очень сложны и «окультурены», что мы должны иметь дело с разнообразием поведения американцев и с определением американцами своих ценностей и самих себя. Такой «этнокультурный» подход оставляет открытым вопрос о существовании «культурного ядра», выборке верований и опытов, на которые опирается американское разнообразие. Отправной точкой может быть тот факт, что американская конституция имеет статус священного документа в культуре, что многие американцы мифологически объясняют происходящие события, считая себя актерами мировой драмы.

Обычно ученые-американисты, занимающиеся сложной проблемой определения сути американца, получают некие ответы на вопрос Кревкера: «Тогда кто же ты, американец, новый человек?» Рассмотрение вопроса привело к дебатам о «национальном характере» и о чертах, которые сделали американскую культуру отличительной и запоминающейся. Таким образом, американцы и неамериканцы часто пытаются думать о США как об одном огромном месте, центрально организованным производством людей, называемых «американцами», людей, которые говорят на одном языке, следуют одним ритуалам, используют одни символы. Из-за того, что в этом отношении Америка должна действовать как империя, она должна быть понимаема так же, как понимают другие империи. Существенно то, что развитие сети дорог, массовой коммуникации, телефонной системы и сети реактивных самолетных сообщений за последние десятилетия определила процесс стандартизации. Теперь, когда юморист выступает на телевидении, то 30 млн. человек на всем континенте смеются одновременно.