Константин Колонтаев - Внешний коммунистический блеск и внутренняя либеральная нищета марксизма

И так, как сказал Бердяев социалистическая революция в России 1917 года и последовавшая затем гражданская война в стране с массированным участием в ней западных стран, включая в их число и Японию, вызвала появление в русском народе — русского национально-революционного мессианизма. И, вот бы тут товарищу Ленину, сразу бы вспомнить, вот эти, свои недавние строки, насчёт того, что: «Мы, марксисты, всегда стояли и стоим за революционную войну против контрреволюционных народов. Мы будем за наступательную, революционную войну с ними». (В. И. Ленин ПСС — т. 26. — с. 226)

Но, вот, однако же, эти его строки, насчет «революционной войны против контрреволюционных наций» Ленину, потом почему-то не вспоминались, даже тогда, когда два года спустя после начала гражданской войны, последовало нападение на Советскую Россию буржуазной Польши, националистический режим, которой, с самого начала объявил для себя и своей страны, эту войну национальной.

Вот тут бы Ильичу и заявить о революционной национальной войне — революционного русского народа против польской контрреволюционной нации. Но, вместо этого, совсем наоборот — Ленин, тут же озаботился, как бы подобные мысли не приняли массового распространения. В результате, в разгар этой войны с Польшей, Ленин строчит следующее послание в Секретариат ЦК РКП (б): «Предлагаю директиву: все статьи о Польше и польской войне просматривать редакторам под их личную ответственность. Не пересаливать, то есть не впадать в шовинизм, всегда отделять панов и капиталистов от рабочих и крестьян Польши» (В. И. Ленин ПСС — т.51 — с. 193.)

Вот, так и отделяли, вплоть до конца 30-х годов, когда для СССР грянули первые зарницы Второй Мировой войны, в виде войн сначала с Японией, а затем с Финляндией, когда соответственно японские и финские пролетарии одетые в военную форму, ожесточенно и фанатично сражались за свои национальные буржуазные государства.

Ну, а затем последовала Вторая Мировая война, непосредственным зачинщиком, которой выступила гитлеровская Германия. Выступила потому, что в 1933 году германский рабочий класс предпочел гражданской войне с гитлеровцами — «классовый мир», а этот самый «классовый мир» внутри Германии мог быть обеспечен только с помощью грабежа других стран и народов, а, стало быть, войной за мировое господство.

Как сказал почти по этому же поводу Гегель: «Каждый народ достоин того правительства, которое он имеет». Ну, а известный русский, а затем советский историк Е.В. Тарле, по аналогичному поводу, в своей книге «Европа в эпоху империализма 1871–1919 годов», отмечал: «Что касается Англии и Германии, то, при всем различии их политических систем в указанный период, решительно невозможно вообразить себе, что в вопросах войны и мира английское или германское правительство долгие годы могли бы вести политику, осуждаемую большинством рабочего класса».

Ну, а что касается революционности русской нации, то в России: «Русской буржуазии не удалось подкупить рабочих именно в силу исторически присущих русскому народу качеств борца с характерным для этого типа человека чувством высокого нравственного достоинства. Тот, кто готов рисковать жизнью ради высокого идеала, не кинется, подобно собаке, на кость с барского стола. Поэтому рабочему было нужно не улучшение рабского состояния, а избавление от него. Избавление не только для себя, но и для всего народа. Именно поэтому была установлена в России диктатура пролетариата». (Ф. Нестеров, «Связь времен», М., «Молодая гвардия», 1984. — с. 186–187).

После войн с Японией, и особенно с Финляндией, в период 1939–1940 годов и итогов завоевания Германией большей части Европы в тех же 1939–1940 годах, в высшем руководстве Советского Союза, началось появление каких-то проблесков здравого смысла по данному вопросу. Например в журнале «Известия ЦК КПСС» — 1990 — № 5 — с. 191–192 — была опубликована докладная записка «О состоянии военной пропаганды среди населения», направленная в январе 1941-го начальником Главного управления политической пропаганды Красной Армии А. Запорожцем секретарю ЦК ВКП (б) по идеологии А. Жданову.

В этой докладной записке отмечалось следующее: «Глубоко укоренился вредный предрассудок, что будто бы в случае войны население воюющих с нами стран обязательно и чуть ли не поголовно восстанет против своей буржуазии. Пропагандисты, в том числе и военные, ударившиеся в эту крайность, забывают указание товарища Сталина о недопустимости недооценки силы влияния буржуазии, и её агентов среди трудящихся. Они не понимают, что в условиях капитализма идея социалистического интернационализма близка и понятна лишь передовым слоям пролетариата, а широкие массы ещё подвержены влиянию буржуазного национализма и могут быть подняты на войну против Советского Союза. Поэтому Красная Армия в любой войне выполняет свои интернациональные обязанности, но далеко не всегда выполнение этих обязанностей является главной задачей. Где и при каких условиях Красная Армия ни вела бы войны, она будет исходить из интересов своей Родины и из задач укрепления силы и могущества Советского Союза. И только в меру решения этой основной задачи Красная Армия выполняет свои интернациональные обязанности».

Таким образом, в этой докладной записке А. Запорожца содержится неосознанное и очень уж запоздалое признание теории наличия «революционных и контрреволюционных наций».

Следующим проявлением такого осознания, стало появление в мае 1941 года на страницах девятого номера главного партийного теоретического органа — журнала «Большевик», статьи Сталина «О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма», которая была написана им ещё 19 июля 1934 года, но до мая 1941 года, нигде не публиковалась.

В связи с рассматриваемой темой, имеет смысл привести содержание данной статьи Сталина полностью: «Рассылая членам Политбюро ЦК статью Энгельса "Внешняя политика русского царизма", считаю нужным предпослать ей следующие замечания. Товарищ Адоратский предлагает напечатать в ближайшем номере «Большевика», посвящённом двадцатилетию мировой империалистической войны известную статью Энгельса «Внешняя политика русского царизма», впервые опубликованную за границей в 1890 году.

Я считал бы вполне нормальным, если бы предлагали напечатать эту статью в сборнике сочинений Энгельса, или в одном из исторических журналов. Но нам предлагают напечатать её в нашем боевом журнале «Большевике», в номере, посвящённом двадцатилетию империалистической войны. Стало быть, считают, что статья может быть рассматриваема, как руководящая, или, во всяком случае, глубоко поучительная для наших партийных работников с точки зрения выяснения проблем империализма и империалистических войн. Но статья Энгельса, как видно из её содержания, несмотря на её достоинства, не обладает, к сожалению, этими качествами. Более того, — она имеет ряд таких недостатков, которые, если она будет опубликована без критических замечаний, могут запутать читателя.