Ромен Роллан - Вселенское Евангелие Вивекананды

"Спасение Европы - в рационалистической религии".

Такая религия существует, это – индийская Алваита. Не-Дуализм, Единство, идея Абсолюта, безличного Бога: {Вивекананда, подобно большинству индусов, ошибочно полагает, что Адваита принадлежит одной Индии. Абсолют – это замок свода нашей великой христианской метафизики, так же как и некоторых наиболее возвышенных философских систем античного мира. Можно пожелать, чтобы Индия ближе познакомилась с этими выражениями божественного Абсолюта, которые еще более обогатят ее собственную концепцию.} "единственная религия, которая может быть приемлема для великих людей разума".

"Адваита дважды спасала Индию от материализма. Пришествием Будды, который появился во времена самого отвратительного и наиболее распространенного материализма… Пришествием Шанкары, который, в то время когда материализм вновь овладел Индией, деморализуя высшие классы и отдавая во власть суеверия - низшие, возродил Веданту, создав из нее рационалистическую философию. Сегодня нам нужно это яркое солнце интеллектуализма, соединенное с сердцем Будды, этим дивным сердцем, полным бесконечного милосердия и любви. Это соединение даст нам высочайшую философию. Наука и религия встретятся и протянут друг другу руки. Поэзия и философия вновь станут друзьями. Это будет религия грядущего; и если нам удастся ее установить, мы уверены, что она станет религией всех народов и всех времен. Она одна приемлема для современной науки, и современная наука почти пришла к ней. Когда ученый находит во всех феноменах проявление одной и той же силы, не напоминает ли он нам о Боге, о котором говорят Упанишады:

"Как единый огонь, проникая вселенную, проявляется в различных формах, так и эта единая Душа проявляется во всех душах. И, однако, она сверх того есть нечто бесконечно большее…" {The Absolute and Manifestation, т. II Полного Собрания Сочинений, стр. 140.}

Адваита присоединяется к науке, ничего в ней не отрицая и не требуя от нее изменений в том, чему она учит. Напомним в последний раз их общие принципы:

"Первый принцип научного рассуждения - тот, что частное объясняется посредством общего, чтобы притти к универсальному. Второй - тог, что объяснение каждой вещи - в ней самой, а не вовне… Адваита удовлетворяет этим двум "принципам" {Reason and Religion, т. VI Полного Собрания Сочинений, стр. 368.} и применяет их в избранной ею области. "Она простирает это применение до крайних обобщений" и полагает, что может достигнуть Единства не только в его излучении и действии, установленном путем рассуждения или опыта, но и в нем самом, в его фокусе. Ваше дело-проверить эти наблюдения. Адваита не избегает контроля, она призывает его. Ибо она не принадлежит к лагерю религий, прячущихся за завесой своих откровений. Ее окна и двери широко открыты для всех. Идите и смотрите. Возможно, что они ошибаются – как вы, как и все мы. Но ошибается она или нет, – она работает с нами, на тех же основах, над построением того же дома.

В сущности, камнем преткновения на пути взаимного понимания, главнейшим препятствием для встречи людей является как раз то слово, назначение которого – объединять их, слово "Бог", которое прикрывает все различные значения мысли: узы всяческих притеснений, как и ясное око Свободы. Вивекананда отчетливо сознавал это:

"Меня часто спрашивали: "Почему вы употребляете это устарелое обозначение: Бог?" - Потому, что оно лучше всего подходит для нашей цели. {В конце настоящей главы читатель найдет окончательное определение этой "Цели", данное Вивеканандой.} Потому, что в нем сосредоточены все надежды и стремления человечества. Ныне стало уже невозможно изменить это слово. Вначале оно было выковано великими душами, ощущавшими его силу и понимавшими его значение. Затем, по мере того как оно обращалось в человеческом обществе, им овладели невежды и уничтожили его дух… Слово "Бог" с незапамятных времен употреблялось для выражения идеи Космического Разума и всего, что с ним связывали великого и святого. .. Если бы мы его отбросили, всякий предложил бы свое особое слово… и получилось бы смешение языков, новая Вавилонская башня… Будем пользоваться прежним словом, в его истинном духе, очистим его от всякого суеверия и осуществим полностью его содержание… Нужно помнить, что оно было связано с бесчисленным множеством величественных и могучих идей, что миллионы человеческих душ отождествляли его со всем, что есть самого высокого и самого лучшего, со всем, что разумно, со всем, что достойно любви, со всем, что есть героического и возвышенного в человеческой природе… "

Для нас, – уточняет Вивекананда, – "оно конечный итог разума, проявляющегося во вселенной", который сосредоточивается в ее фокусе. Оно – "универсальный разум". "Все разнообразные формы космической энергии, как Материя, Мысль, Сила и т. п, суть лишь проявления этого Космического Разума". { Джнана-иога: "Космос, I . Макрокосм" (Нью-Йорк, 19 января 1896 г.).}

Этот "Космический Разум" молчаливо подразумевается во всех рассуждениях науки. Главная разница – в том, что там он остается механизмом, а Вивекананда вдыхает в него жизнь. Статуя Пигмалиона оживает. Но если ученый может обвинять религиозного человека в применении индукции, "е доказанной научно, индукция сама по себе не есть нечто антинаучное. Ибо здесь столько же оснований, чтобы статуя была изваяна Пигмалионом, как и Пигмалион – ею. Во всяком случае, и тот и другая вышли из одной мастерской: было бы слишком удивительно, чтобы жизнь была лишь в одном из них, другое же было бы лишь автоматом. Человеческий разум предполагает (в большей мере, чем он смог бы доказать или отрицать) существование вселенского разума. И рассуждение религиозного ученого, подобного Вивекананде, немногим, по-моему, отличается в научном отношении от той "Логики Бесконечного", которую признает часть ученых и которую отстаивает, возражая канторианцам, Анри Пуанкаре.

Но примет ли наука свободную Религию в том смысле, какой ей придает Вивекананда, или нет, – последний шествует дальше, проходит мимо с горделивым спокойствием, присущим тому, кто чувствует себя более "ильным: его Религия готова признать Науку. Она достаточно обширна, чтобы дать у своего стола место всем честным формам исканий истины. У нее есть свои мечты о господстве, но в ее царстве должны пользоваться уважением все виды свободы, при единственном условии взаимного уважения. Одна из прекраснейших грез Вивекананды, которой он посвящает главы своей Джнана-иоги, - его мечта о "Всемирной Религии". { Путь осуществления Всемирной Религии. II. Идеал Всемирной Религии (лекция, прочитанные в Пасадене, в Калифорнии, январь 1900 г.).}