Марк Митин - Диалектический материализм

Второй субъективно-идеалистический принцип богдановской методологии, которого «не заметил» марксист Бухарин, гласит, что «для тектологии» единство опыта не находится, «а создаётся активно-организованным путём». По Богданову, мы должны исходить не из условий конкретной объективной обстановки, не от материального внешнего мира и его единства, которые для идеалиста Богданова не существуют, а из собственной головы, из психических «элементов» должны мы создавать, творить, организовывать, конструировать природу и общество, создавать единство опыта. «Как возможен опыт , как из элементов сложить систему их, как гармонизировать опыт?» — вот тот вопрос, который преследовал Канта; он преследует и Богданова и… Бухарина. Чем меньше будет противоречий между «элементами», тем легче должен протекать организационный процесс , тем выше, лучше должна быть система. Поэтому «задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу: как наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов, реальных или идеальных?»

Бухарин пытается «материализовать» этот, по существу субъективно-идеалистический метод априорного конструирования систем из элементов! «Любую вещь, — говорит он, — будь ли то камень, или живой предмет, или человеческое общество, или что-либо другое, — мы можем рассматривать как нечто целое, состоящее из связанных друг с другом частей (элементов); другими словами, мы можем это целое рассматривать как систему» [472]. «Каждая система состоит из составных частей (элементов), соединённых между собой так или иначе. Человеческое общество — из людей, лес — из деревьев и кустов, куча камней — из этих камней, стадо животных — из отдельных животных и т. д.» [473]. Вся премудрость бухаринской «организационной», т. е. механистической, «диалектики» заключается в формуле: «если даны такие и такие-то элементы, то каковы должны быть условия, при которых возможно сохранить равновесие той системы, в которую входят или должны войти его элементы».

Бухарин ни на шаг вперёд не продвинулся от кантианского вопроса, «как возможен опыт», «как возможно единство опыта», как возможно равновесие? Ответы Бухариным делаются в таком духе: классовые общества существуют , значит должны быть добавочные условия равновесия. Должно быть нечто, что играет роль обруча, стягивающего классы, что не даёт обществу распасться, развалиться, окончательно расколоться. Таким обручем является государство, т. е. условием единства общества, по Бухарину, должен быть примиряющий, связывающий классы, сглаживающий противоречия обруч — государство. Эта пустая идеалистическая и реакционная схоластика смазывает классовую сущность государства и приводит к буржуазной лжи о внеклассовой природе государства. Здесь Бухариным классы сведены к пустым абстракциям, «элементам», общество к столь же мёртвой абстракции — системе. Государство сведено к внешнему обручу — пустой абстракции, которая должна связывать элементы, придавать «единство», непротиворечивость, устойчивость системе.

Этот кантианский метод конструирования «системы» из элементов, метод отыскивания условий Бухарин пытается приписать Марксу и Энгельсу. «Метод отыскивания необходимых условий по имеющимся (или предполагаемым) фактам чрезвычайно часто употреблялся Марксом и Энгельсом, хотя до сих пор на это обращали крайне мало внимания. Между тем в сущности весь „Капитал“ построен именно так» [474].

Метод отыскивания необходимых условий ничего общего с марксизмом как последовательно материалистическим учением не имеет. Этот метод насквозь проникнут антиисторизмом . Между тем марксистский метод состоит в историческом подходе, в подходе с точки зрения развития к вопросу об основаниях и условиях. Вот чем действительно пропитан весь «Капитал» Маркса. Богданов и Бухарин в теоретических построениях исходят не из материального мира, как исходят последовательные диалектические материалисты Маркс, Энгельс и Ленин, а из первоначальных, разрозненных, разобщённых «элементов», частей, из коих они затем при помощи своей головы механически конструируют целое, единство, подыскивая для него «условия». Поэтому у них элементы и сложенные из них «системы» остаются мёртвыми абстракциями, а не отражениями живого, конкретного, материального мира. Живое материальное единство мира, развивающееся путём борьбы противоположностей, само порождает свои части. А у Бухарина и других наших метафизиков-механистов части существуют раньше целого , отдельно от целого.

В-третьих, Богданов требует, чтобы его идеалистическую организационную механистическую схоластику не смешивали с «вредной» материалистической диалектикой. Богданов — заклятый враг материализма, этого как раз и не понял Н. И. Бухарин, ярый противник основного закона материалистической диалектики: единства противоположностей. Материализм — признание внешнего мира, по Богданову, есть мистика. Поэтому он ничего не хочет иметь общего с «мистической», т. е. материалистической, марксистской диалектикой и всячески её поносит. Однако атаку на диалектику Маркса он ведёт не только путём нападения на материализм, но использует и другой приём, обвиняя Маркса в гегельянстве. Он считает, что марксистская диалектика «формальна», потому что она ставит обязательным условием конкретность исследования, берёт исходным пунктом внешний материальный мир, объективную действительность. Богданов сваливает в одну кучу материалистическую диалектику Маркса и идеалистическую диалектику Гегеля на том основании, что как Маркс, так и Гегель признают развитие как борьбу противоположностей. В материалистической диалектике как учении о саморазвитии материи Богданов видит «логизм», «мистику», «телеологию» у Маркса и марксистов.

Вместо того чтобы подвергнуть критике реакционную сущность богдановской теории, Бухарин примиряет её с революционным марксизмом. В замечаниях на «Экономику переходного периода» Ленин отмечает увлечение Бухарина богдановщиной. «Автор даёт ценные новые факты , но ухудшает, verballhornt теорию Маркса „социологической“ схоластикой» [475]. Диалектический процесс — «автор ставит его рядом (и на 2 месте) с Begriffsscholastik Богданова. Но рядом поставить нельзя: или — или» [476]. Бухарин соединяет «человеческий язык с организационной тарабарщиной Богданова».

До чего рабски, слепо Бухарин следует Богданову, видно из того, что в числе новшеств, которые он «вносит» в марксизм, фигурирует богдановское отождествление органического с механическим.

Вся аргументация Бухарина заимствована у Богданова, и «органическое» понимается им не в смысле биологическом, а в специфически богдановском, в смысле организационного процесса. И для этой цели Бухарин вслед за Богдановым ссылается на электронную теорию, которая якобы представляет «организованную систему» элементов в противоположность старому, изолированному, единичному и теперь исчезнувшему элементу — атому. Нет ничего более постыдного и позорного для марксистского теоретика, чем эта ссылка на электронную теорию для опровержения марксистской диалектики и оправдания механизма и махистской схоластики!