Марк Митин - Диалектический материализм

Перейдём к конкретному рассмотрению тех вопросов, по которым, «дополняя Гегелем», ревизовали меньшевиствующие идеалисты философию марксизма. Ленин в 1922 г. выдвинул задачу материалистической переработки рационального содержания философии Гегеля, указывая одновременно на то, что метод Гегеля радикально противоположен методу Маркса, так как он насквозь идеалистичен, что он не может быть использован без материалистической переработки или тем более соединён с материализмом. Других взглядов придерживаются меньшевиствующие идеалисты. В учении Гегеля они видят, с одной стороны, идеализм, олицетворяющийся в системе, с другой стороны, материализм , выраженный в методе Гегеля. «По определению Энгельса и Ленина, — пишет Карев, — гегелевская философия была материализмом поставлена на голову. Материалистическим в ней был именно метод» [492]. Таким образом под пером меньшевиствующих идеалистов метод классического идеалиста Гегеля получает характеристику как метод материалистический. Апологетическое отношение меньшевиствующих идеалистов к философии Гегеля, некритическое её принятие выражены в этом положении Карева с исчерпывающей полнотой.

Ведя свою линию на гегельянизирование марксизма, меньшевиствующие идеалисты, как правило, стремились подкреплять свои откровения ссылками на Маркса, Энгельса, Ленина. Между тем классики марксизма никогда не подходили к рассмотрению метода Гегеля изолированно от всего его учения, от его философской системы. Они всегда брали их в единстве, характеризуя философию Гегеля как философию по своему содержанию, структуре и методу идеалистическую. «Мой диалектический метод, — писал Маркс, — не только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мысли, который он под названием идеи превращает даже в самостоятельный субъект, есть демиург (творец) действительности, представляющей лишь его внешнее проявление. Для меня, наоборот, идеальное есть не что иное, как переведённое и переработанное в человеческой голове материальное» [493]. Маркс с исключительной ясностью подчёркивает здесь противоположность своего метода методу Гегеля .

Меньшевиствующие идеалисты игнорировали прямые, совершенно чёткие высказывания Энгельса о том, что «метод, который по собственному признанию (Гегеля. — Авт. ) „от ничего через ничто пришёл к ничему“ был… совершенно неуместен», что «гегелевский метод в его имевшейся налицо форме был совершенно непригоден. Он был по существу идеалистическим» [494]. Эту систематическую критику гегелевского метода, открытие и разработку Марксом метода материалистической диалектики Энгельс ставит по значению наравне с открытием основного материалистического взгляда на мир.

Классики марксизма всегда подчёркивали, что важнейшей задачей в деле преодоления гегелевской философии, в деле её критики, является задача переработки её диалектико-идеалистического метода. Ту же задачу поставил перед философией и Ленин. Поэтому ни о каком «синтезе», ни о каком сочетании метода Гегеля с материализмом нельзя говорить, не изменяя марксизму, так же как нельзя говорить о сочетании или дополнении марксизма кантианством.

Тем не менее эту теорию сочетания, «синтеза» гегелевского метода с материализмом Маркса — Ленина и развивают меньшевиствующие идеалисты по различным вопросам материалистической диалектики и истории философии. Диалектический материализм, по их мнению, «представляет собою синтез диалектического метода Гегеля с материалистическим пониманием природы и истории» [495]. Следуя методологическим установкам Деборина, его последователи выступали с утверждениями, что диалектический материализм есть не что иное, как материализм Фейербаха плюс метод Гегеля и т. п. Так в самой вульгарной форме преподносился сложнейший процесс исторического генезиса и формирования марксизма.

Проводя теорию о том, что диалектический материализм есть не что иное, как материалистический взгляд на мир плюс метод Гегеля, меньшевиствующие идеалисты эту идеалистическую, эклектическую путаницу выдавали за материалистическую переработку гегелевской философии, одновременно противопоставляя и разрывая не только метод и систему Гегеля, но метод и мировоззрение пролетариата, пропагандируя мысль о возможности синтеза идеалистического метода с материалистическим мировоззрением.

Ведя борьбу против марксистско-ленинского принципа партийности теории, отрывая философию от конкретных задач классовой борьбы, меньшевиствующие идеалисты в своих работах давали и теоретическую немарксистскую трактовку практики и теории . Марксистско-ленинское учение о конкретной общественно-исторической практике преобразования мира по роли теории как орудия изменения мира, учение Ленина о единстве теории и практики — на основе практики, конкретные указания Ленина о том, что «точка зрения жизни практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания», меньшевиствующие идеалисты, как правило, подменяют гегельянско-фейербаховским пониманием практики. «Основная мысль Гегеля в критике им критицизма и всякой теории познания сводится к тому, — пишет Деборин, — что критика мысли, т. е. исследование её способностей, должна итти рука об руку с деятельностью мысли. Гегель разрешает проблему познания в свете всемирно-исторической практики человечества. Дуализм субъекта и объекта, познания и предмета преодолевается не посредством созерцания , так сказать, этих противоположностей, а в результате борьбы субъекта с объектом, взаимного их сопоставления и сравнения в процессе исторической жизни человечества» [496]. Таким образом Деборин истолковывает настолько расширительно гегелевскую критику Канта, что почти отождествляет её с марксистской критикой. Деборин не понимает того, что Гегель в этой критике Канта не выходит за пределы своего идеализма и что следовательно ни о каком разрешении этих проблем Гегелем, да ещё в свете действительной всемирно-исторической практики человечества не может быть и речи. И это по той простой причине, что практика в понимании Гегеля отнюдь не конкретно-историческая, чувственная практика человечества, не практика вскрытия закономерности объективного мира и его преобразования, а есть лишь «практическая идея», категория, целиком укладывающаяся в гегельянское учение о тождестве бытия и мышления. Таким образом утверждение Деборина о том, что Гегель в критике Канта разрешает проблемы познания в свете всемирно-исторической практики человечества, противоречит фактам, является лишним доказательством совершенно некритического понимания меньшевиствующими идеалистами взглядов Гегеля и отождествления их с марксистскими. Игнорирование марксистско-ленинского учения о практике имеет место у Деборина в трактовке понимания практики и теории Фейербахом. «Вся литературная деятельность Фейербаха, — пишет Деборин‚ — …со времени разрыва его с Гегелем, представляет собою неустанную борьбу против „теоретической“, созерцательной точки зрения предшествующей философии и защиту точки зрения и практической » [497]. В этом тезисе ещё раз сказывается эклектизм Деборина и непонимание им сущности марксистско-ленинской трактовки проблемы практики. В действительности ни Гегель, ни Фейербах не дошли до подлинного понимания сущности общественной конкретно-исторической практики человечества, будучи выразителями идеологии буржуазии. Первый главным образом в силу своего идеализма‚ второй — вследствие метафизического характера своего материализма и идеалистических взглядов в объяснении общественных явлений.