Марк Митин - Диалектический материализм

По Богданову, объективной истиной будет такое представление, которое устанавливается «на основе взаимной проверки и согласования высказываний различных людей». Нетрудно усмотреть абсолютную несостоятельность богдановской идеалистической точки зрения. Богдановым даётся такое определение объективности, которое включает в себя в качестве истины религию и разные предрассудки, имеющие, несмотря на то, что они являются заблуждением, более общезначимый характер, более распространены между людьми, чем, скажем к примеру, научные открытия, выражающие истину объективную и остающиеся неизвестными для большинства людей. Отвергая существование объективной истины, Богданов открывает дверь поповщине, «очищает место для „организующих форм“ религиозного опыта».

Отрицание объективной истины у Богданова находится в тесной и последовательной связи с его субъективным идеализмом . Точку зрения, подобную взгляду Богданова на истину, развивали релятивисты и агностики разных мастей, начиная от Юма и Канта и кончая эмпириокритиками — Махом и Авенариусом. Для всех их, отвергающих прямо или сомневающихся в существовании объективной реальности, данной человеку, в его ощущениях, характерно отрицание объективной истины.

В настоящее время учение материалистической диалектики об объективной истине ревизуется отдельными представителями механицизма . Т. Сарабьянов например пропагандировал точку зрения, согласно которой «никакой объективной истины вообще не существует, всякая истина субъективна». «Почему, — спрашивает Сарабьянов, — я всякую истину называю субъективной? Да потому, что истина не есть объективное бытие, что истина есть наше представление о мире, вещах, процессах» [164]. Сарабьянов подобно субъективному идеалисту считает представления людей только субъективными, т. е. не имеющими в себе объективного содержания. Откуда же берётся, спрашивается, содержание наших представлений? Надо вовсе не понимать или сознательно ревизовать положение диалектического материализма, чтобы содержание наших представлений искать не в окружающем человека мире, а в самом сознании. Для всякого, кто не сбит с толку реакционными идеями солипсизма, ясно, что содержанием наших представлений является природа и история. Содержание наших представлений, нашего знания, независимое от человека и от человечества и есть объективная истина. Наше знание принадлежит нам, людям, но то, что содержится в этих наших знаниях, не есть наше, а есть независимое от нас. Вот этого не может или не хочет понять т. Сарабьянов.

Если содержание знания принадлежит субъекту, зависит от него, как думает т. Сарабьянов, то нельзя считать объективной истиной утверждение науки о существовании земли до человечества, нельзя считать объективной истиной учение марксизма-ленинизма об исторически неизбежном революционном превращении капиталистического общества в общество коммунистическое и т. д. Словом, нельзя считать истинным ни одно из научных положений, помимо разве тех, которые провозглашаются Сарабьяновым.

Итак, согласно материалистической диалектике, представление, знание людей выражает объективную истину. Теперь, спрашивается, может ли наше знание, выражающее объективную истину, дать её сразу целиком, безусловно, абсолютно или же оно выражает её приблизительно, не сразу? Этот вопрос есть вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины. Заметим прежде всего, что материалистическая диалектика не отвергает абсолютной истины. Напротив, признавая истину объективную, она тем самым признаёт так или иначе абсолютную истину. «Быть материалистом, — говорит Ленин, — значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную , т. е. не зависящую от человека и от человечества, истину ‚ — значит так или иначе признавать абсолютную истину» [165]. В самом деле, когда мы говорим, что содержанием нашего знания является объективный мир, то это и означает признание того, что наше знание относится к вечной, абсолютной природе, что содержанием наших представлений является вечный, абсолютный мир. «Всякое истинное познание природы есть познание вечного, бесконечного, и поэтому оно по существу абсолютно» [166]. В этом смысле Ленин пишет, что «можно отрицать элемент относительного в тех или иных человеческих представлениях, не отрицая объективной истины, но нельзя отрицать абсолютной истины, не отрицая существования объективной истины» [167]. Однако объективная, абсолютная истина даётся нашим знаниям не сразу, не целиком, а в бесконечном процессе развития самого познания, даётся через посредство относительных истин, совокупность которых выражает истину абсолютную.

«Познание, — говорит Ленин, — есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формулирования, образования понятий, законов и т. д., каковые понятия, законы и т. д… и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы. Тут действительно , объективно три члена: 1) природа, 2) познание человека = мозг человека (как высший продукт той же природы) и 3) форма отражения природы в познании человека, эта форма и есть понятия, законы, категории и т. д. Человек не может охватить = отразить = отобразить природы всей , полностью, её „непосредственной цельности“, он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т. д. и т. п.» [168].

Согласно материалистической диалектике «человеческое мышление по природе своей способно давать и даёт нам абсолютную истину , которая складывается из суммы относительных истин . Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зёрна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» [169]. Абсолютная истина находит своё выражение в относительных истинах, иначе как посредством относительных истин абсолютная не может быть познана. И в каждой научной истине, к которой приходит человечество, несмотря на её относительный характер, заключены зёрна абсолютной истины. Материалистическая диалектика не отрицает относительности всех наших знаний, но только в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине . «Мы можем познавать только при данных нашей эпохой условиях и настолько, насколько эти условия позволяют » [170].

Исторически условно, ограничено, относительно всякое научное открытие, но безусловно то, что научное познание, в отличие от заблуждений, раскрывает, отображает объективную истину, абсолютную природу.