Боэций - Утешение Философией

Но, о ужас! Мои обвинители усматривают в тебе доказательства какой-то вины и, кажется, предполагают возможность совершения злодеяния мной только потому, что я взращен под твоим покровительством и воспитан в твоих правилах. Таким образом, разве недостаточно очевидно, что твое покровительство же принесло мне ничего [доброго], более того, поставило меня под [еще более] сильные удары. И довершило мои бедствия то, что суждение большинства принимает во внимание и [ставит] в заслугу не дела, но удачу, и считает достойным лишь то, что приносит счастье. Отсюда следует, что добрые побуждения отсутствуют прежде всего у несчастных.

Каковы теперь толки среди народа, сколь многочисленны и противоречивы мнения, мне стыдно помыслить об этом! Скажу лишь, что тяжелейшим бременем враждебной фортуны является то, что, как только несчастных обвинят в каком-либо вымышленном преступлении, [все] сразу поверят, что они заслужили выпавшее на их долю. И я, лишенный всех благ и отстраненный от государственных должностей, опозоренный молвой толпы, получил наказание, как благодеяние. И представляются мне грязные притоны злодеев, погрязших в увеселениях и наслаждениях, я вижу, что какие-то нечестивцы возводят новые ложные обвинения, а честные люди, оцепенев от ужаса при виде невообразимой несправедливости по отношению ко мне, повержены, бесчестные же поощряются безнаказанностью злодеяния к наглости и наградами — к совершению преступлений; невиновные же не только не находятся в безопасности, но даже лишены защиты. Итак, я хочу воскликнуть:

I.5(v). Звездоносного мира создатель {57} 57 Звездоносного мира создатель — Эти стихи, возможно, вдохновлены монологом Ипполита из трагедии Сенеки «Ипполит» (III, 957). Боэций сохраняет тему, структуру, литературные приемы монолога, но усиливает мотивы, связанные с богом, которого просит с помощью Провидения уменьшить превратности земного бытия людей. ,

Ты на троне предвечном своем

Свод стремительно неба вращаешь!

Терпят звезды Вселенной закон.

Затмеваются меньше звезды

Ярким светом полночной Луны —

Тем, что братски ей Феб посылает.

Так теряет при близости Феба

Серп темнеющий бледный свой свет.

Пусть холодного Геспера взлет

Знаменует начало нам ночи,

Перед Фебом, уже побледнев,

Вечный путь Люцифер продолжает.

В листопаде ненастной зимы

Ты сжимаешь дневной промежуток

И торопишь дневные часы

С наступленьем горячего лета.

Мудро смену времен ты назначил,

Чтоб листву, что уносит Борей,

Вновь Зефир {58} 58 Зефир — западный теплый ветер. нам весной возвратил бы.

Сжег бы Сириус {59} 59 Сириус — наиболее яркая звезда летнего неба в северном полушарии. колос высокий,

Чей посев бы увидел Арктур {60} 60 Арктур — звезда из созвездия Большой Медведицы, видна на небе в зимнее время особенно ярко. .

Все творенья свободно от века

Сохраняют места в этом мире.

К цели верной ты все направляешь.

Не желая дела лишь людей

Обуздать должной мерой, о царь!

Почему перемены несет

Нам судьба, угнетая невинных,

А преступников кара бежит?

Злые нравы зачем остаются

На высоких местах, и зачем

Выю гнут людям честным злодеи?

Добродетель таится в тени,—

Свет во тьме,— кару честный несет

За злодея вину? Почему?!

Клятва ложная им не вредит —

Ложь, прикрытая блеском наряда.

Рады силою дерзкой своей,

Пред которой трепещут народы,

Покорять высочайших царей.

О, взгляни на несчастную землю,

Что покорна порядку вещей!

Не ничтожная мира мы часть,

Хоть бросают нас волны судьбы,

Их обвал удержи, повелитель!

И законом бескрайних небес

Укрепи неподвижную землю!

I.5. Лишь только завершил я эту длинную скорбную песнь, как она, со спокойным лицом и не взволновавшись моими жалобами, сказала: Когда я увидела тебя грустным и рыдающим, то поняла, что ты несчастный изгнанник. Но не знала я, каким далеким было изгнание, пока твои речи не открыли мне это. Однако как бы далеко ты ни был от своего отечества, ты не столько изгнан, сколько сбился с пути. И если ты покинул его, считая себя изгнанником, то скорее ты сам себя изгнал, ведь ни у кого нет права сделать это по отношению к тебе. Если вспомнишь, откуда ты родом, то не тому отечеству, в котором господствует многовластие, как у афинян {61} 61 В котором господствует многовластие, как у афинян,— смысл этого выражения не совсем ясен. Оно может быть истолковано или как намек на некогда существовавшую афинскую демократию, либо как ссылка на имевший место в древних Афинах обычай подвергать неугодных людей остракизму (изгнанию). , ты обязан своим происхождением, но единому властелину, единому государю {62} 62 Единому властелину, единому государю — Гомер, Илиада, II. 204. , который не радуется изгнанию граждан. Руководствоваться его законами и повиноваться его правосудию есть высшая свобода. Разве ты не знаешь древнейший закон твоего государства, который священ, что никто не имеет права изгнать того, кто желает обосноваться в его пределах {63} 63 Ср.: Цицерон. За Цецину, XXXIV, 100. . Ведь находящемуся под защитой его стен чужда боязнь, что он может быть незаслуженно изгнан. А если кто-нибудь перестает желать обитать там, в равной степени перестает этого заслуживать. Поэтому меня не столько беспокоит вид этого места, сколько твой вид. Ведь я пекусь о пристанище не в стенах библиотеки, украшенной слоновой костью и стеклом, а в твоей душе, в которой разместила не сами книги, но то, что придает книгам цену — мысли, вложенные мною в них. И хотя ты сказал правду относительно твоих заслуг во имя общего блага, но о значении совершенных тобой дел, напомнил недостаточно. Ты привел известные факты об обвинениях, как делающих тебе честь, так и ложных. Ты правильно счел, что злодеяний и коварства клеветников следует коснуться вкратце, так как они общеизвестны и обсуждены народом, знающим все лучше и полнее. Ты страстно обличал несправедливость сената, сокрушался, что меня оскорбили ложными наветами. Наконец, в твоем сердце укрепилась скорбь, и последовали упреки судьбе и жалобы на то, что награды воздаются не по достоинству и заслугам. В завершение ты строфами ожесточенной музы выразил желание, чтобы на земле царствовал порядок, подобный небесному. Но так как смятение и многие страсти гнетут тебя, и разрывают тебе сердце гнев, скорбь и печаль, то при нынешнем состоянии твоей души не подходят тебе более крепкие лекарства. Поэтому мы сперва употребим легкие средства, чтобы опухоль, затвердевшая от волнений и тревог, размягчилась от [их] воздействия, и ты обрел бы силы для принятия более действенных целебных средств.