Array Коллектив авторов - Русская философия смерти. Антология

Соч.:Рабство в Древней Греции (диссертация на степень магистра). Ярославль, 1886; Религиозно-общественные идеалы Западного христианства в V веке. Ч. I. Миросозерцание Блаж. Августина. М., 1892; Религиозно-общественные идеалы Западного христианства в XI в. Ч. II. Идея Божеского Царства в творениях Григория VII и публицистов, его современников (докторская диссертация). Киев, 1897; Философия Ницше: Критический очерк. М., 1904; переизд. в кн.: Ницше: Pro et contra. Антология / Сост., вступ. ст., прим. и библ. Ю. В. Синеокой. СПб., 2001. С. 672–793; История философии права. М., 1907; Социальная утопия Платона. М., 1908; Энциклопедия права. М., 1908; Миросозерцание Вл. Соловьева. М., 1913. Т. 1–2; Метафизические предположения познания: Опыт преодоления Канта и кантианства. М., 1917; Смысл жизни. М., 1918; Берлин, 1922; Из прошлого. М., 1918; Вена, 1925; Из путевых заметок беженца: Кисловодск, 1919 // Архив русской революции. Берлин, 1926. Т. 18); Воспоминания. София, 1921; Свет Фаворский и Преображение ума: (По поводу книги П. А. Флоренского «Столп и утверждение Истины». М., 1914 // Вопросы философии. М., 1989. № 12. С. 112–129; Национальный вопрос – Константинополь и Святая София. М., 1913; Отечественная война и ее духовный смысл. М., 1915; Война и мировая задача России: (Война и культура). М., 1914; Смысл войны. М., 1914. Вып. 1; Два зверя: (Старое и новое). М., 1918; Умозрение в красках: Вопрос о смысле жизни в древнерусской живописи. М., 1915; М., 1990; Свобода и бессмертие (1916) // Русская мысль. Прага, 1922. Март. С. 164–169; Два мира в древнерусской иконописи. М., 1916; Россия в ее иконе // Русская мысль. 1918. Кн. 1 и 2; Иное царство и его искатели в русской народной сказке. М., 1918; (то же: Русская мысль. Прага, 1923. Кн. 1, 2); Три очерка о русской иконии. Париж, 1965; Три очерка о русской иконе. М., 1991; М., 2000; Смысл жизни. М., 1994; Харьков, 2000; М., 2001; Труды по философии права. СПб., 2001. Т. 1; Избр. произв. Ростов н/Д., 1998; Энциклопедия права. СПб., 1998; Из прошлого. Томск, 2000.

Лит.: Лопатин Л. Вл. Соловьев и кн. Е. Н. Трубецкой // Вопросы истории философии и психологии. М., 1913. Кн. 119, 120; 1914. Кн. 123; Бердяев Н. А. О земном и небесном утопизме // Русская мысль. М., 1913. Кн. 9; Лосский Н. О. История русской философии. Гл. X. М., 1991. С. 173–181; Зеньковский В. В. История русской философии. Т. II. 2-е изд. (Ч. IV, гл. III). Париж, 1989. С. 331–350; Шеин Луис . С. Н. и Е. Н. Трубецкие // Русская религиозно-философская мысль XX века / Ред. Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1975. С. 333–345; Бернацкий Г. Г. Е. Н. Трубецкой: Естественное право и религия. СПб., 1999; Островский Э. В. Модели философии всеединства в трудах последователей В. С. Соловьева // В. С. Соловьев и современность. М., 2001. С. 107–113; Базилев В. Н. Евразийское толкование прошлого и будущего России: (Е. Н. Трубецкой, Н. С. Трубецкой, Л. Н. Гумилев // Ежегодные Международные чтения памяти Н. С. Трубецкого. 2000, 17–18 апр. М., 2000. С. 12–13; Рябова Т. И. Преодоление теократии // Право, история, теория, практика. Брянск, 2000. С. 215–224 (о В. С. Соловьеве и Е. Н. Трубецком).

Публикуется по изданию: Русская мысль. Прага, 1922. Март. С. 164–169.

Тексту статьи издателями предпослана заметка, подписанная инициалами П. С. (по-видимому, П. Б. Струве): «Печатаемая ниже статья покойного кн. Е. Н. Трубецкого была написана им для выходившей в Екатеринославе газеты «Слово», но напечатана не была, так как вторжение махновцев положило конец изданию газеты. <���Этому утверждению противоречит авторская датировка статьи. Ее первоисточником, самой ранней редакцией, во многом совпадающей с текстом 1922 г., следует назвать публикацию: Свобода и бессмертие: К годовщине смерти кн. Е. Н. Трубецкого: (Из вступительной лекции, читанной в Московском Университете. М., 1906. В библиотеке ИНИОН РАН хранится экземпляр этой публикации с авторской дарственной надписью А. А. Мануйлову. – Ред. > Засим она, уже после смерти автора, была набрана для задуманного в Севастополе двухнедельного журнала «Русская культура», но журнал этот не вышел в свет вовсе.

Статья кн. Е. Н. Трубецкого весьма характерна для автора, соединявшего подлинное свободомыслие с твердой верой в абсолютные ценности. Свободомыслие Трубецкого покоилось на вере в божественные начала и обетования, в разум и бессмертие, его гуманизм опирался глубокую религиозную убежденность. Печатая его посмертное исповедание, мы хотим в уме читателей «Русской мысли», с которыми он беседовал в течение всего истекшего года, как автор задушевных и наполненных мыслями «Воспоминаний», оживить образ нашего отошедшего в лучший мир друга. В его прекрасных словах для всех нас – нравственное утешение, бодрящий призыв к душевному подъему» (С. 164).

Читатель, знакомящийся с творчеством кн. Е. Н. Трубецкого, в частности, с одним из его поздних произведений «Смысл жизни» (М., 1918), обратит внимание на сходство его взглядов на проблему смерти со взглядами мыслителей, принадлежащих к направлению русской религиозной философии, условно называемому в литературе «метафизикой всеединства» и представленному в антологии помимо Е. Н. Трубецкого, именами В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова, Л. П. Карсавина. Карсавин, как самый младший представитель этой традиции (его философское творчество развернулось с начала 20-х гг.), по-видимому, воспринял и творчески преломил ключевую идею Трубецкого о том, что «самое строение жизненного пути крестообразно; Голгофа – постоянно длящийся факт нашей действительности, ибо нет той минуты, когда бы не свершалась эта борьба смысла с бессмыслицей, когда бы мир не распинал Бога и когда бы Бог не распинался за мир» и что «тот положительный конец жизни, который составляет ее смысл, есть полнота радости. Но путь, который ведет к этой радости, есть путь величайшей скорби, – крестный путь», путь совершения жертвы (Смысл жизни. С. 62, 59). Поэтому представляется оправданным развернуть аргументацию Трубецкого, дополнив публикуемый текст выдержками из его книги «Смысл жизни».

1. Тут мы сталкиваемся с одним из важнейших философских вопросов… – Ср.: «Всякий наблюдаемый нами на земле круг жизни с роковой необходимостью замыкается смертью и облекается в форму дурной бесконечности беспрестанно возвращающихся рождений и смертей. <���…> Умирает каждый живой индивид, а жизнь рода слагается из бесконечной серии смертей. Это не жизнь, а пустая видимость жизни. <���…> Всмотримся внимательнее в образ порочного круга и мы ясно почувствуем ту гармонию, которая дает нам силу распознавать фальшь. Круг во всех религиях есть символ бесконечности; но именно в качестве такового он служит и для изображения смысла и для изображения бессмыслицы. Есть круг бесконечной полноты : это и есть то самое, о чем мы воздыхаем, к чему стремится всякая жизнь; но есть и бесконечный круг всеобщей суеты – жизнь, никогда не достигающая полноты, вечно уничтожающаяся, вечно начинающаяся сызнова. <���…> Этот круг бесконечной смерти возмущает нас именно как пародия на круг бесконечной жизни – цель всякого жизненного стремления. Этот образ вечной пустоты существования возмущает нас по контрасту с интуицией полноты жизни, к которой мы стремимся. И в этой полноте жизни, торжествующей над всякими задержками, препятствиями, – и над самой смертью, – и заключается тот «смысл» жизни, отсутствие которого нас возмущает.