Георгий Гурджиев - Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

В то время, когда мы впервые приехали сюда, недалеко отсюда находилось некое святое место, называемое «святой пещерой», к которому толпами стекались различные «пилигримы» и «верующие» со всего Туркестана.

По народному поверью, в этой пещере некогда будто бы жил знаменитый «Хдрайлаз», впоследствии взятый «живым» на небо.

В этом народном поверье далее говорилось, что он был взят на небо так неожиданно, что даже не успел потушить огонь, освещавший его пещеру.

Это последнее утверждение подкреплялось тем фактом, что в этой пещере действительно был «негаснущий огонь».

Так-то, друг моего друга!

Так ни я, ни мой друг дервиш Кербалай-Азис-Нуаран не могли поверить в истинность этого народного поверья, мы и решили расследовать истинную причину этого странного явления.

Имея в то время в своем распоряжении достаточно материальных возможностей и условия, необходимые для изучения этого явления без помех с чьей бы то ни было стороны, мы начали искать источник его возникновения.

Оказалось, что недалеко от этой пещеры под землей протекал ручей, орошавший среду, состоящую из минералов, совокупность воздействия которых на воду приводила к выделению горючего газа, который через случайные расщелины в грунте проникал в эту пещеру.

А какое-то случайное воспламенение этого газа несомненно, должно быть, и было причиной появления там этого негаснущего огня.

Когда мы с другом уяснили себе эту причину и в то же время обнаружили, что указанный источник расположен недалеко от нашей пещеры.

И, таким образом, с тех пор этот газ тек по проложенным нами глиняным трубам сюда в главное отделение вашей пещеры, и отсюда мы направляли его с помощью «бамбучин», в соответствии с нашими нуждами.

Что же касается появления в наших пещерах электрического освещения, то история его возникновения следующая.

Однажды, вскоре после того как мы устроились в этих пещерах, ко мне пришел от одного моего очень давнего друга, также дервиша, еще очень молодой европеец, путешественник, искавший знакомства со мной в связи с тем же действием закона колебаний, которой интересовало и меня.

Вскоре мы стали близкими друзьями, так как оказалось, что он, во-первых, очень серьезно искал истину, и, во-вторых, был очень добр и «чувствителен к слабостям других всех без исключения».

Он изучал законы колебаний вообще, но занимался главным образом, законами тех вибраций, которые являются причиной образования у людей различных болезней.

Во время этих своих исследований он выяснил, среди прочего, причины возникновения у людей болезни, существующей там под названием «рак», и возможность уничтожения у людей этого зловредного возникновения.

Он тогда установил и уже мог реализовать на практике такую возможность, что определенным образом жизни и определенной подготовкой любой человек может сознательно выработать в себе вибрации, посредством которых, если он будет насыщать человека, зараженного этой ужасной болезнью, этими вибрациями, определенным образом и в определенной последовательности течения времени, возможно полностью ее уничтожить.

Хотя потом, когда расстались, мы опять долго не встречались, мы всегда получали сведения друг о друге.

Я знал, что вскоре после того как мы расстались, этот мой юный друг женился в своей родной стране и жил с женой, как мы говорим здесь в Азии, «во взаимной любви и согласии».

Меня особенно интересовали новости, касающиеся его достижений в отношении открытия средства уничтожения у людей как раз вышеупомянутого проклятия, поскольку причины возникновения именно тех вибраций, из-за которых кристаллизуются данные для этой болезни, были тесно связаны с теми причинами, выяснение вибраций которых последнее время стало главным интересом в моей жизни.

Я уже знал, что, хотя он еще не открыл общедоступного средства уничтожения этой болезни, однако, по достоверным сообщениям, часто доходившим до меня, он применял к заболевшим этой болезнью впервые им констатированные необщедоступные реальные средства и достигнутую им их практическую реализацию, и он всегда добивался полного уничтожения этого ужасного бича человечества.

Я получил вполне достоверную информацию об этих благоприятных результатах, достигнутых за это время им в нескольких десятках случаев.

Затем случилось так, что по причинам, не зависящим ни от него, ни от меня, я не получал никаких сведений об этом молодом европейце в течение почти десяти лет.

Я уже начал совсем забывать о его существовании, когда однажды, будучи особенно поглощенным своими занятиями, я услышал, что кто-то подает нам условный сигнал, и, когда отозвался и спросил, кто там, я сразу узнал его голос; он просил меня допустить его в наши подземные владения.

Нечего и говорить, что мы оба были рады снова встретиться и еще раз обменяться мнениями о нашей любимой науке «законов колебаний».

Когда возбуждение, вызванное нашей новой встречей, улеглось и когда мы распаковали все вещи, которые мой молодой друг привез на верблюдах, – среди которых было, между прочим, несколько знаменитых современных европейских так называемых «рентгеновских аппаратов», около пятидесяти «элементов Бунзена», несколько «аккумуляторов» и несколько типов различных материалов для «электропроводки», – мы начали говорить спокойно, и из того, что он рассказал о себе, я с большим огорчением узнал следующее.

Несколько лет назад, когда, вследствие высших Мировых законов, окружающие условия и обстоятельства стали таковы, что почти нигде на Земле у людей не было ни уверенности в завтра, ни постоянного местожительства, он неожиданно заметил у своей любимой жены появление признаков той самой ужасной болезни, поиски лечения которой последнее время стали одной из главных целей его существования.

Он был в особенном ужасе потому, что, ввиду возникших окружающих условий, у него не было возможности применить для уничтожения этой ужасной болезни то найденное им средство, которое пока только он один мог реализовывать.

И когда он несколько успокоился после этой ужасной констатации, то принял единственно возможное решение – терпеливо ждать подходящего времени, а пока попытаться создать для жены такие условия жизни, чтобы прогрессирование этой ужасной болезни проходило возможно медленнее.

Прошло более двух лет, за это время окружающие условия изменились к лучшему; и у этого моего молодого друга появилась тогда возможность наконец-то подготовиться применить против этой ужасной болезни тот способ лечения, который был известен только ему.

И когда он начал готовиться к применению этого лечения, то в один печальный для него день в одном из больших европейских городов в давке, вызванной какой-то демонстрацией, он попал под «автомобиль» и, хотя не погиб, но получил очень тяжелые телесные повреждения.