Георгий Гурджиев - Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

Так, например, если бы решение вопроса нашей неспособности действительно осознавать многие возможные истинные ужасы, в частности, ужас своей собственной смерти, стало бы, так сказать, «жгучим вопросом дня», – что случается с некоторыми вопросами современной жизни людей, – то, по всей вероятности, все современные люди, и обычные смертные, и так называемые «ученые», уверенно предложили бы решение, в котором ни на мгновение не усомнились бы, и, как говорится, с пеной у рта стали бы доказывать, что на самом деле от переживания таких ужасов людей спасает их собственная «воля».

Но если это допустить, почему же тогда эта самая предполагаемая воля не защищает нас от всех мелких страхов, которые мы испытываем на каждом шагу?

Чтобы осознать и понять то, что я сейчас говорю, всем своим существом, а не только своим, так сказать «мыслеблудием», которое, к несчастью наших потомков стало преобладающим качеством современных людей, представьте себе хотя бы следующее.

Сегодня, после лекции, вы возвращаетесь домой, раздеваетесь и ложитесь в постель, но как раз в тот момент, когда вы укрываетесь одеялом, из-под подушки выскакивает мышь и, пробежав по вашему телу, ныряет в складки одеяла.

Признайтесь откровенно, разве при одной только мысли о такой возможности не пробегает по вашему телу настоящая дрожь?

Разве не так?

Теперь, пожалуйста, постарайтесь подумать о возможности такого случая с вами только своим мышлением, в виде исключения без всякой, так сказать, «субъективной эмоциональности», укоренившейся в вас, и вы сами поразитесь, что так реагирует на это.

Что в этом такого ужасного?

Это всего лишь обыкновенная домашняя мышь, самое безвредное и безобидное животное.

Так вот, я спрашиваю вас, как можно объяснить все сказанное той волей, которая, якобы, имеется у каждого человека?

Как можно совместить то, что человек приходит в ужас от маленькой робкой мышки, самой пугливой из всех созданий, и от тысяч других таких же пустяков, которые, возможно никогда с ними и не произойдут, и, тем не менее, не испытывает ужаса перед неизбежностью своей собственной смерти?

Во всяком случае, объяснить такое явное противоречие действием знаменитой человеческой воли невозможно.

Когда это противоречие рассматривается открыто, без всяких предубеждений, то есть без всяких готовых понятий, заимствованных из мудрствований разных так называемых «авторитетов», ставших таковыми, в большинстве случаев, вследствие наивности и «стадного инстинкта» людей и вследствие возникающих в нашем мышлении результатов ненормального воспитания, то становится очевидным, что все эти ужасы, от которых у человека не возникает, как мы уже говорили, импульса повеситься, допускаются Самой Природой в той степени, в какой они необходимы для процесса нашего обычного существования.

И, действительно, без них, без всех этих, в объективном смысле, как говорится, «блошиных укусов», которые однако кажутся нам «невероятными ужасами», у нас не могли бы протекать вообще никакие переживания, ни радость, ни горе, ни надежды, ни разочарования и т. д., у нас также не могло бы быть всех этих забот, стимулов, стремлений и, вообще, всевозможных импульсов, которые побуждают нас действовать, чего-то достигать, стремиться к какой-нибудь цели.

Именно все эти автоматические, можно сказать, «детские переживания», возникающие и протекающие у обычного человека, с одной стороны, составляют и поддерживают его жизнь, а с другой стороны, не дают ему ни возможности, ни времени увидеть и почувствовать реальность.

Если бы обычному современному человеку дать возможность сознавать и помнить, хотя бы только мысленно, что в определенное известное число – например, завтра, через неделю, месяц, или даже год или два он умрет, и умрет наверняка, что же тогда, спрашивается, остается от всего того, что до сих пор заполняло и составляло всю его жизнь?

Все потеряло бы свой смысл и значимость для него. Какое значение имели бы тогда для него полученный вчера орден за службу, который так его радовал, или недавно замеченный «обещающий взгляд женщины», которая долго была объектом его постоянного и невознаграждаемого желания, или газеты за утренним кофе, или почтительное приветствие соседа на лестнице, или театр вечером, отдых и сон, все его любимые вещи – какую ценность будет тогда иметь все это?

Эти вещи больше не имели бы того значения, которое придавалось им прежде, даже если бы человек знал, что смерть настигнет его только через пять или шесть лет.

Короче говоря, смотреть своей собственной смерти, как говорится, «в лицо» обычный человек не может и не должен – это ему было бы, так сказать, «не по силам», и перед ним отчетливо возник бы вопрос: «Зачем же должны мы жить, трудиться и страдать?»

Именно для того чтобы такой вопрос не возник, Великая Природа, убедившись, что в общих присутствиях большинства людей уже перестали существовать факторы достойных проявлений, надлежащих трехмозговым существам, к счастью, мудро защитила их, допустив возникновение у них разных последствий тех недостойных, не подобающих трехмозговым существам, свойств, которые при отсутствии должной реализации, приводят к тому, что они не воспринимают и не осознают реальность.

И Великая Природа была вынуждена приспособить Себя к такой, в объективном смысле, ненормальности из-за того, что, вследствие установленных самими людьми условий их обычной жизни, ухудшение качества их излучений, необходимых для Высших Общекосмических Целей, настоятельно требовало, для поддержания равновесия, увеличения количества возникновений и существований этих жизней.

Отсюда следует, что жизнь вообще дается людям не для них самих, а жизнь эта необходима для упомянутых Высших Космических Целей, вследствие чего Великая Природа охраняет эту жизнь так, чтобы она протекала в более или менее сносной форме, и заботится о том, чтобы она не прекращалась преждевременно.

Разве мы, люди, сами тоже не кормим, не охраняем наших овец и свиней, не присматриваем за ними и не делаем их жизнь как можно более удобной?

Разве мы делаем все это потому, что ценим их жизнь ради их жизни?

Нет! Мы делаем все это для того, чтобы в один прекрасный день заколоть их и получить нужное нам мясо пожирнее.

Таким же образом и Природа принимает все меры, чтобы мы жили, не видя ужаса, и не вешались, а жили долго; а потом, когда понадобится, Она закалывает нас.

При установившихся условиях обычной жизни людей это уже стало теперь непреложным законом Природы.

В нашей жизни есть определенная очень большая цель, и мы должны служить этой Общей Великой Цели – в этом заключается весь смысл и предназначение нашей жизни.