Михаил Веллер - Энергоэволюционизм

Для больного Ницше страдания жизни происходили из ее дерьмовости. Изворотливые рабские умы слабых засранцев придумали христианскую мораль, сначала чтоб себя утешить, а потом-то вышло — чтобы сильных поработить ею. Так вот: умер ваш Бог! На хрен вашу мораль! Здоровым быть надо, сильным, чистым, честным, жестоким — такова истина природы. Сверхчеловек — лучезарный повелитель всего до чего дотянется, Воля к Власти — правит всем.

Господа. Не путайте поэзию с анализом и метафору с корректной формулировкой. Жили люди до христианства, вне христианства живут благополучно, будут жить и после христианства, вечных религий тоже не бывает.

То, что Ницше именует «Волей к Власти», на человеческом уровне есть стремление к максимальной значительности. Оно же — к максимальным действиям. Оно же — к самореализации. Оно же — на субъективном уровне — к максимальным ощущениям. Человеку потребно ощутить и осознать себя делающим максимум того, на что он способен. Будь то в своем идеальном мире или в реальном: в Бытии-внутри-нас или в Бытии-вне-нас.

На общем уровне вот как. Любой объект в Космосе есть открытая система, вступающая в контакт с другими системами. Этот контакт в силу эволюции энергии имеет стремление создать новую, более сложную систему, включающую прежние и способную содержать и преобразовать больше энергии. А по Ницше это следует бы назвать «одна система проявляет волю к власти над другой». Такая «властная парадигма» представляется весьма ограниченной и неглубокой.

А на человеческом уровне вот как. Человек в основном преобразует энергию не собственным организмом, а синтезируя процесс энергопреобразования методом создания комбинаций внешних объектов и новых отношений между ними.Это может быть комбинация из сухой травы, дерева, двух кремней и удара их друг о друга — неодушевленная природа. А может быть лошадь, веревка, кнут, сено — и лошади приходится бегать и преобразовывать энергии, таская на себе человека, больше, чем она сама собиралась. Комбинация с одушевленным объектом. А может быть щит, меч и десять других людей — которые пашут с утра до ночи, чего на свободе делать бы не стали, но тут рабство. То есть:

Человек образует системы с другими людьми, и в этой системе стремится занять возможно высокое место — таким образом преобразуя энергию посредством подчинения людей своим целям, вовлекая их энергию в круг своих действий: действуя посредством других людей. В этом — один из аспектов сути отношений. Но только один!

Ибо есть не только воля к власти, но и воля к подчинению. И воля к свободе. И к убийству, и к смерти, и к разрушению, и к созиданию, и к повелеванию в любви, и к рабству в любви. И всему свое время, место и шесток. Но воля к самореализации и самоутверждению, стремление к максимальным ощущениям и максимальным действиям — неизменно, постоянно, универсально.

Власть — лишь частный случай самореализации и стремления к максимальным действиям.У алкоголика и наркомана стремление к ощущениям преобладает — действия необязательны. А блестящий солдат может быть счастлив награде, но не хочет быть сержантом — груз власти тяжек, способностей не чувствует, он и так себя уважает в составе грозного строя. Убраться к черту из мира на необитаемый тропический остров — какая ж в том власть?

Сплошь и рядом человек добровольно и сознательно поступает категорически вопреки «воле к власти». Предпочитая одиночество — владычеству и подчинение — командованию. Неделание — деланию. Козырянье в какой-то ерунде — внешне большим делам. Но никогда человек не поступает вразрез своему стремлению к самореализации через максимальные ощущения — разумеется, конкретным для каждого конкретного случая образом.

В своей дивной и знаменитой книге Лоренц обычно полагает агрессию своего рода субстанцией — ну, чем-то вроде оружия, имеющегося в реальности постоянно и при случае извлекаемого со складов, либо бронепоезда на запасном пути.

Вот два друга-гусака приветствуют друг друга «триумфальным криком». И так однажды завелись в восторге, что вдруг стали проявлять взаимную агрессию, активную вражду — а после неожиданной этой схватки разошлись и избегали встреч в явном смущении. Сильной симпатии соответствуют возможные проявления сильной агрессии, неоднократно замечает Лоренц, а по поводу данного случая делает вывод, что вот как глубоко даже под сильной симпатией может крыться в глубине и сильная агрессия. Как бы одно и другое сосуществуют в психике одновременно, вот только проявляться могут по очереди. Ну, типа «кого люблю — того и бью»: оба сильных чувства наличествуют.

Это представление выглядит по меньшей мере некорректным. Физиологическая база эмоций — возбуждение соответствующего очага центральной нервной системы. Превышая меру, возбуждение распространяется на соседние участки и принимает форму противоположной по знаку эмоции: переходит границу. Классический пример — истерический смех как невротическая реакция на сильное горе; счастье, переходящее в рыдание; жажда еще более сильного наслаждения, переходящая в мазохизм; и т. д.

Пропорциональная сила агрессии и симпатии обусловлена способностью конкретной нервной системы к уровню максимальных ощущений — а вот по знаку плюс или минус одно ощущение «автоматически» переходит в противоположное, превысив пороговую черту возбуждения (см. «цилиндр ощущений» в книге «Все о жизни»).

Способность к симпатии и агрессии — это две стороны одной медали, диалектическая пара, два аспекта одной и той же способности — способности к сильным возбуждениям, к максимальным ощущениям.

Ну — «то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть» и прочее в этом духе.

Так что попробовать лишить человека агрессивности — это все равно что попробовать вообще лишить его способности эмоционально сильно реагировать на раздражители, хоть лоботомии подвергнуть. (Подробнее об агрессивности см. в главе «Война».)

Энергетическая сущность сильной эмоции — выделение энергии в организме повышается и рефлекторно (бессознательно) ищет точку приложения для реализации на чисто физическом, реальном, объектном уровне. В счастье человек может прыгать и орать — в агрессии он может крушить стены и драться на пределе всех сил. Агрессия в состоянии потребить и сжечь больше энергии, чем симпатия. А через максимальные действия и познается, определяется, являет себя уровень эмоционального возбуждения индивида. Диапазон агрессивных проявлений возбуждения — больше, чем «симпатичных» проявлений. Вот от полноты чувств нежные друзья-гусаки и подрались.

Агрессия отнюдь не таится в латентном состоянии под симпатией. Это симпатия в перехлесте меры может быстро видоизмениться в агрессию. А мера эмоционального возбуждения и психической энергии — одна на оба эти проявления.