Михаил Веллер - Энергоэволюционизм

Чтобы выжить, нужно больше расходовать. Чтобы больше расходовать, нужно больше потреблять. Чем больше потребляешь — тем меньшая часть потребленной энергии идет на прямое жизнеобеспечение, и тем большая — на расходование в действиях, необходимых для захвата этой самой энергии. То есть: по мере эволюции энергетическая самозатратность организмов растет. Энергетизм Оствальда хочет доказать нечто обратное.

3. Его «энергетический императив»: «Не расходуй энергию напрасно, используй ее!».

Тогда надо доказать, что создание произведений искусства, или трата энергии на потребление искусства, — это не напрасная трата. Каким образом? Таким, что на единицу затраченной энергии приходится изрядная доля полученного счастья, а это ведь и есть цель жизни культурного человека. — Но будет ли тогда наркомания максимумом счастья при минимуме затраченной энергии?..

Но если любое удовольствие от любого действия есть не расходование энергии понапрасну, а употребление с пользой, то есть ставится знак равенства между пользой вообще и любым удовольствием в частности, — то какой смысл в формулировке «императива»?..

4. Энергетизму Оствальда свойствен, я бы осмелился так выразиться, наивный механистический редукционизм. Он стремится свести все напрямую к термодинамическим процессам. И немало в том преуспевает!

Оствальду в высшей степени свойственно системное мышление в том плане, что за всем сущим он проницает единые термодинамические процессы Вселенной.

Гений, он задает всей будущей науке подход к жизни как к процессу антиэнтропийному, противоположному Закону рассеяния энергии (Второму началу). Это во-первых. Во-вторых — взгляд на жизнь как на обмен свободными энергиями.

При этом у него почти отсутствует системное мышление другого уровня, другого взгляда: взгляда на деятельность подсистем как на целесообразность второго уровня, каковую нельзя напрямую объяснять целесообразностью над-системы. То есть: для самообеспечения система создает подсистемы, и по мере эволюции эти подсистемы все больше работают на себя и по своим законам. То есть. Энергетическая целесообразность по мере эволюции распадается на цепь производных, и зависимость их функций отнюдь не прямопропорциональна.

5. Эйнштейнова формула взаимозависимости массы и энергии Е = мс 2должна была бы давно снять с Оствальда замшелые обвинения в идеализме. Собственно, увлеченный упрощатель Оствальд заложил синергетическую парадигму, столь признанную сегодня.

«Вселенная мало знает и не долго будет помнить о том, что делал человек на этой крошечной планете, — писал Лесли Уайт. — Финальное исчезновение человеческой расы — потому что рано или поздно оно произойдет — будет не первым случаем вымирания вида. Не будет оно и событием очень уж большого земного значения».

Материалист, позитивист и эволюционист Лесли Уайт был решительным противником антропоцентризма и морализаторства в науке. Его вывод:

«Человек — это не более чем своего рода материальное тело, которое должно совершать определенные действия для поддержания своего положения в космической материальной системе. <���…> Культура становится, во-первых, механизмом добычи энергии и обращения ее на службу человеку, и, во-вторых, механизмом упорядочивания и регуляции его поведения, не имеющего непосредственного отношения к поддержанию существования и нападению и защите. <���…> Культурные системы, подобно системам биологического уровня, способны к росту, т.е. способность улавливать всякую энергию является также и способностью добывать все больше и больше энергии».

Уайт, как и до него, рассматривает жизнь как феномен, не имеющий последствий для Вселенной. Жизнь и культура — безусловно часть и продукт Вселенной, возникший и существующий в парадигме эволюции и Второго начала. Культура строится из энергии Солнца, и прямая пропорция связывает ее рост с ростом добываемой и потребляемой энергии.

Следующий шаг Уайт уже не сделал. Энергопреобразование с возрастающей скоростью, в возрастающем объеме, — не необходимый уровень базового самообеспечения — а сущность и объективная космическая задача культуры. Культура есть социо-технологическая форма энергоэволюции Вселенной, идущей с нарастающим балансом, — говорит энергоэволюционизм.

Не социальная эволюция связана с ростом использования энергии — но объективно социальная эволюция, культурная эволюция есть эволюционирование материи в направлении повышения уровня энергопреобразования, и этот вселенский закон прогресса энергоэволюции есть причина, движущая сила, сущность и цель эволюции культурной.

«И ведь поистине, это наихудший из возможных миров, — писал Шопенгауэр, — ибо если бы он был еще несколько хуже, то разве не был бы человек уже вовсе лишен возможности прожить в нем, не в силах противостоять всем трудностям и ударам, держащим его на самом краю жизни, за каковой край мы неизбежно падем все; и некоторые падают под ударами мира еще в молодости и полные сил, которых им не достало для противостояния».

Прошло полтора века — и сегодня антропный принцип указывает и обосновывает, что если бы Вселенная была хоть чуть иной, ее законы чуть отличались от имеющихся, — то человек Земли, какой он есть, не смог бы в ней существовать. То есть адаптационного ресурса не хватило бы. Человеку как неравновесной системе не хватило бы устойчивости в иных предложенных условиях.

С одной стороны, это (вроде бы) отдает лапласовским детерминизмом, с которым синергетика (вроде бы) расходится в трактовке соотношения жесткой причинной необходимости и роли случайности (флуктуации).

С другой стороны, математический аппарат есть инструмент в руках ученого, каковым инструментом можно интерпретировать в язык математики положения здравого смысла. Здравый смысл без физико-математического оформления выглядит чужеродным в научном поле.

Как мило, когда научный аппарат обсчитывает философские максимы, изреченные на уровне «Афоризмов житейской мудрости».

Я проникся благодарностью к Хокингу, когда узнал, что, по его мнению, вопрос о том, сколько времени прошло с момента собственно Большого Взрыва и до образования первых суб элементарных частиц и атомов, — этот вопрос лишен смысла. Ибо к этому процессу наши сегодняшние физические мерки и единицы измерения неприменимы.

Если секунда измеряется числом колебаний определенных частиц, а частиц нет, — о каких долях секунды может идти речь?!

В картине с величинами типа 10—23 секунды и т.п. мы имеем дело с совершенно условной математической графикой. Мы берем сегодняшние величины пространства-времени и, как линейку, прикладываем к нулевой точке отсчета — когда этого пространства-времени не существовало. Так что период возникновения из Первовзрыва субэлементарных частиц можно считать миллионами лет, кому охота, это без разницы. Возникновение времени — динамичный процесс, и он не может измеряться по законам статичного, постоянного времени. Предположение, что Время возникло в условный, как точка в геометрии, миг, может приниматься только для конкретных удобств, но не как «истина вообще».