«Симпсоны» как философия

Третье (и последнее). Нуссбаум основывает свои доводы в пользу похвальных свойств вымысла исключительно на способности литературы давать точное изображение реальности и развивать сострадание. Несмотря на то что все эти свойства, несомненно, способствуют эвристической функции, мы научаемся у вымысла не только потому, что он предлагает нам меткое описание личностей и вызывает к ним чувства, но и потому, что он побуждает к отождествлению. Такое отождествление отчетливо происходит с такими персонажами, как Гомер и Мардж Симпсоны, чья жизнь имеет сходство — хоть и карикатурное — с жизнью многих зрителей.

В конечном итоге эвристическая функция вымысла коренится в уникальных возможностях, которые он предоставляет. Особенный акцент на деталях не только делает вымысел способным к более точному изображению жизни, но и позитивно влияет на читательские или зрительские модели участия, проявляемого к определенным людям и обстоятельствам. Более того, беспримерное внимание вымысла к эмоциям делает его способным формировать и влиять на человеческие эмоции [261] Сцена из «Симпсонов», которая иллюстрирует способность вымысла воспитывать наши эмоции, происходит в эпизоде Raging Abe Simpson and His Grumbling Grandson [150]. В конце этой серии сердца зрителей согреваются, когда Барт на глазах у всех обнимает своего деда. Хоть дедушка Симпсон и думает, что Барт постесняется обнять его на публике, и внук на самом деле проявляет легкую застенчивость при объятии, Барт изначально не испытывает никаких сомнений относительно такого способа демонстрации своей любви. В действительности он демонстрирует, что не видит повода стесняться любви к своему деду. Хоть мы сами часто удерживаемся от каких-либо поступков ради произведения внешнего впечатления, наше удовольствие, вызванное действием Барта, напоминает, что внешнее впечатление должно отходить на задний план перед искренним выражением чувств. . Эвристический успех вымысла также вытекает из деятельности отождествления, которую он и стимулирует. Как свидетельствует большинство людей, которые смотрят или читают вымышленные истории, одним из самых привлекательных качеств вымысла является способ, каким он побуждает к отождествлению. Когда мы читаем или смотрим хорошее произведение, оно поглощает нас, и поглощает еще сильнее тем, что заставляет нас незаметно соскальзывать в ситуацию, которая изображается. В отличие от других литературных форм, произведения в жанре fiction построены таким способом, который вдохновляет читателей или зрителей воображать себя в представляемой ситуации. Вымысел переносит нас в созданный им мир, заставляя не только чувствовать себя соответственно происходящим действиям, но и идентифицироваться с конкретными персонажами. Это вовлечение производит уникальный эвристический эффект.

Во-первых, вымысел предлагает читателям или зрителям полное понимание представленной реальности тем, что допускает их в ее внутренний мир. Наша воображаемая вовлеченность в вымысел делает обрисованные ситуации «действительными как бы изнутри, на самом глубоком, интимном уровне» [262] Schier F. Tragedy and the Community of Sentiment in Philisophy and Fiction. Aberdeen, 1983. P. 84. . Влияя на нашу образную идентификацию, вымысел предоставляет нам «ощущение того, как можно чувствовать, видеть и жить в определенной ситуации» [263] Ibid. . Эта образная идентификация дает нам более глубокое чувство сопереживания, чем то, которого мы смогли бы достичь без нее. Сьюзан Фиджин соглашается с этим, утверждая, что вымысел создает симуляцию, участие в которой позволяет достичь более полного понимания, нежели запоминание предложенной информации. Она полагает, что, когда мы на уровне воображения соприкасаемся с вымыслом, мы интеллектуально и эмоционально симулируем подобие показанной ситуации. Так как это заставляет индивидуальность отбросить свою традиционную личину и примерить другую, Фиджин настаивает, что симуляция «обогащает и углубляет интерпретацию изображенной ситуации и готовит к встрече с ситуацией, которая может иметь сходство с обрисованной» [264] Feagin S. Reading with Feeling. Ithaca, 1996. P. 98. . Симуляция обучает посредством постижения индивидом, который вовлечен в нее, того, «на что похоже пребывание таким персонажем или попадание в такую ситуацию» [265] Feagin S. Op. cit. P. 112. . Это дополняет поверхностные впечатления наблюдателя, извлеченные им из рассказанной истории, более исчерпывающими впечатлениями соучастника, обретенными через отождествление [266] Преимущество вымысла заключается в способности предложить читателю или зрителю взгляд как стороннего наблюдателя, так и участника. Мы все из собственного опыта знаем, что «вид изнутри» необязательно самый отчетливый. Иногда мы слишком близки к явлениям, чтобы смотреть на них объективно. В то же время точка зрения наблюдателя не всегда достаточна. Вымысел дает людям роскошь, которую они не надеются обрести в жизни, а именно роскошь пребывания одновременно на позиции наблюдателя и участника. .

Процесс отождествления, который стимулирует вымысел, имеет другое преимущество. Он дает нам допуск в переживания, которые были бы невозможны в нормальных эмпирических условиях. Посредством отождествления себя с вымышленными персонажами мы можем переживать ситуации и состояния, с которыми невозможно познакомиться другим способом. Заставляя нас скользнуть в миры своих персонажей, вымысел помогает нам составить представление о том, как жилось в другие времена или в других местах, приобрести другие убеждения и ценности, стать другими людьми. Как утверждает Нуссбаум, «без вымысла наш опыт слишком ограничен и неполон. Литература расширяет его, заставляя нас непривычно чувствовать и реагировать» (47). Уэйн Бут соглашается с этим, утверждая: «За месяц чтения я могу перепробовать больше судеб, чем способен испытать за все время своей жизни» [267] Booth W. The Company We Keep: An Ethics of Fiction. Berkeley, 1988. P. 485. . Стимулируя воображаемое отождествление, вымысел дает людям возможность исследовать гораздо больший спектр переживаний, чем это возможно в действительности. Эти замещающие переживания поучительны в той мере, в какой они переносят людей из привычной жизни, предоставляя им более объективную оценку альтернативных точек зрения, контекстов и способов существования.

Замещающие переживания, которые мы получаем, вступая во взаимодействие с вымыслом, являются поучительными также потому, что предлагают способы, с помощью которых люди могут адекватнее оценить разные позиции, способы действий и их последствия. Способность примерять разные взгляды и поступки на себя представляет уникальную когнитивную ценность, оставаясь при этом в относительной безопасности (хотя доля риска остается). Через отождествление себя с вымышленными персонажами мы можем узнать, на что это похоже: совершать определенные поступки или верить в какие-то вещи, которые не имели места в нашей жизни. Таким образом, вымысел помогает формировать способность к принятию решений, предоставляя нам экспериментальное впечатление оттого или иного выбора еще прежде того, как мы его сделали и испытали эти чувства в реальности [268] По общему мнению, подобное понимание, собранное из мелочей, является виртуальным, нереальным. Следовательно, его точность нельзя гарантировать. Однако иметь возможность оценивать действие или ситуацию посредством художественного вымысла, приблизительно похожего на действие или ситуацию, в которой можно оказаться, кажется предпочтительней, чем вообще не иметь такой возможности. .