Фридрих Ницше - Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей

Влияние удачи или неудачи.

Влияние сил противника и их оценки.

Влияние дозволенного и запретного .

Приёмы искусства , дабы вызвать действия, реакции и аффекты, которые, по индивидуальной мерке, не являются дозволительными ни по части «приличий», ни по части «вкуса»:

— искусство по принципу «подайте нам это со вкусом», которое позволяет нам вступать в такие отчуждённые миры;

— историк , который показывает их вид права и разумность; путешествия; экзотизм; психология; уголовное право; сумасшедший дом; преступники; социология;

— «безличность» , когда мы, выступая медиумами коллективного существа, позволяем себе такие аффекты и действия (коллегии судей, жюри присяжных, гражданин, солдат, министр, правитель, товарищество, «критики») ... даёт нам чувство, как если бы мы совершали жертвоприношение ...

Предусмотрительность в отношении себя и своего «вечного блаженства» не есть признак широкой и уверенной в себе натуры: широкая натура у самого чёрта не побоится спросить, суждено ли ей блаженство, — в ней нет такого интереса к счастью в любой его форме, она есть сила, дело, вожделение, — она навязывает себя вещам, она посягает на вещи...

Христианство — это романтическая ипохондрия тех, кто непрочно стоит в жизни; всюду, где на первый план выступает гедонистическая перспектива, уместно предполагать страдания и определённую человеческую неудачливость .

«Возрастающая автономия индивидуума» — вот о чём рассуждают эти парижские философы, такие, как Фулье {361} 361 Фулье, Альфред (1838–1912) — французский философ, признававший, подобно Шопенгауэру, волю движителем Вселенной («хочу, следовательно существую»), однако считавший возможным и необходимым объединить все философские системы («дать им договориться друг с другом») и выводивший этические нормы из «научных» оснований. : взглянули бы хоть раз со стороны на эту race moutonnière [195] овечью расу (франц.) . , представителями которой они сами являются!..

Раскройте же ваши глаза, господа социологи будущего!

Индивидуум стал сильным при прямо противоположных условиях: то, что вы описываете, есть крайнее ослабление и захирение человека, вы сами того желаете и привлекаете для этой цели весь лживый аппарат старого идеала! Вы сами таковы , что и вправду воспринимаете ваши стадные запросы как идеал !

Полное отсутствие психологической вменяемости!

Кажущаяся противоположность двух черт, отличающих современного европейца: стремление к индивидуализму и требование равных прав . Наконец-то я в этом разобрался! А именно: индивидууму свойственно крайне обострённое тщеславие. Оно-то, со свойственной ему мгновенной ранимостью сознания, и требует, чтобы всякий иной был заранее поставлен с ним вровень, чтобы он был только inter paris [196] среди равных (лат.) . . Это характерно для общественной расы, в которой способности и силы и вправду не слишком разнятся между собой. Гордость, взыскующая одиночества и лишь немногих ценителей, здесь совершенно не находит понимания; «настоящий», «большой» успех мыслим только в массах, люди вообще почти перестали понимать, что массовый успех — это всегда по сути успех мелкий , ибо pulchrum est paucorum hominum [197] красота — свойство немногих (лат.) . .

Всякая мораль ничего не желает знать ни о каких «ранжирах» между людьми: правоведы знать ничего не знают об общинном сознании. Принцип индивидуализма отвергает идею особо великих людей и требует точного глаза и быстрого распознавания таланта среди примерно равных; а поелику в таких поздних и цивилизованных культурах что-то от талантов имеется в каждом, то каждый вправе и претендовать на свою долю почестей, вот почему сегодня, как никогда, расцвело публичное поощрение мелких заслуг, что сообщает нашей эпохе видимость беспредельной дешевизны . Дорогого стоит только беспредельная ярость — однако даже в искусствах она направлена не против тиранов и пресмыкающихся перед народом мошенников, а против людей истинно благородных , которые презирают удел многих. Требование равных прав (например, права судить всех и вся) по самой сути своей анти-аристократично .

Столь же чуждо нашему веку и исчезновение индивидуума, погружение его в некий единый великий тип, желание быть не-личностью, в чём прежде состояло отличие и рвение многих возвышенных людей (среди них и величайших поэтов); или «быть полисом», как в Греции; {362} 362 Античный город-государство предполагал полную идентификацию интересов своих граждан со своими; см. прим. к § 427 . орден иезуитов {363} 363 Католический монашеский орден, основанный Игнатием Лойолой в 1534 году в качестве «противовеса» Реформации. Требовал от своих членов полного слияния с «матерью-церковью». , прусский офицерский корпус {364} 364 Со времён Фридриха II — особая каста, со своими традициями и кодексом чести. Принадлежность к нему (при условии ненарушения традиций и кодекса) обеспечивала доступ к высшим должностям в государстве, ср. Бисмарк, Гинденбург, Штауфенберг. и чиновничество {365} 365 Государственные служащие в Германии со времён Бисмарка и до наших дней делятся на две категории: собственно служащие (Angestellte), которых можно уволить без каких-либо обязательств по отношению к ним, и чиновники (Beamten), опять-таки составляющие особую касту: их нельзя уволить, они имеют право на пожизненное социальное и пенсионное обеспечение и т. п. Ср. с номенклатурой в советское время. ; или быть учеником и воспреемником великого мастера: для всего этого потребны необщественные состояния и отсутствие мелких тщеславий .

Индивидуализм есть скромная и не осознанная ещё разновидность «воли к власти»; когда отдельному человеку кажется уже достаточным просто вызволиться из-под владычества общества (неважно, чьё это владычество — государства или церкви). Он противопоставляет себя даже не как личность , а как отдельный человек; он представляет всех отдельных против всеобщности. Это значит: инстинктивно он ставит себя на одну доску с любым другим отдельным человеком ; всё, что он отвоёвывает, он отвоёвывает не для себя как личности, а для себя как всякого отдельного против всеобщности.

Социализм — это всего лишь агитационное средство индивидуализма ; он понимает, что для достижения чего-то необходимо организовать из себя всеобщность, некую «силу». Но то, к чему он стремится, не есть сообщество как цель всякого отдельного, а сообщество как средство осуществления многих отдельных : — это и есть инстинкт социалистов, в отношении которого они зачастую сами себя обманывают (не говоря уж о том, что они, дабы пробиться, зачастую вынуждены обманывать и других). Альтруистическая моральная проповедь на службе индивидуал-эгоизма: одна из обычнейших подтасовок девятнадцатого столетия .