Array Array - БЕЗГРАНИЧНОЕ. ВОСТОЧНЫЕ И ЗАПАДНЫЕ СТРАТЕГИИ САМОРАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА

Сознание единения есть не что иное, как сознавание реальной территории – безграничного. Чтобы объяснить это, не требуется никаких уловок, никакой культурологической экзотики, никакого мистического жаргона и оккультного тумана. Если реальность на самом деле есть состояние безграничности, – а отрицать это значит отворачиваться от теории относительности, экологических наук, философии организма и мудрости Востока, – если реальность есть состояние безграничности, то сознание единения представляет собой естественную форму сознавания этой реальности. Короче говоря, сознание единения – это безграничное сознавание.

Как бы просто это ни звучало, адекватно обсуждать такое безграничное сознавание или сознание единения чрезвычайно сложно. Потому что наш язык – инструмент, посредством которого мы можем обсуждать что-либо, – это язык границ. Как мы уже видели, слова, символы и мысли представляют собой не что иное, как границы, ибо когда вы думаете о чем-то, используете слово или называете что-либо, вы тем самым ограничиваете, очерчиваете его, то есть создаете границу. Даже сказав, что "реальность – это безграничное сознавание", мы тем самым проведем черту между границами и безграничным. Поэтому следует неизменно учитывать те значительные трудности, которые связаны с дуализмом нашего языка. Так, приведенное выше определение реальности вполне приемлемо, если мы помним, что под безграничным сознаванием подразумевается прямое, непосредственное, невербальное сознавание, а не просто философская концепция. Именно по этим причинам мыслители-мистики подчеркивают, что реальность лежит по ту сторону имен и форм, слов и мыслей, разделений и границ. За пределами всех границ лежит реальный мир Таковости, Пустоты, Дхармакайи, Дао, Брахмана, Божества. И в мире таковости нет ни хорошего, ни плохого, ни святого, ни грешника, ни рождения, ни смерти; ибо в мире таковости нет границ.

И прежде всего там нет границы между субъектом и объектом, "я" и "не-я", зрящим и зримым. Я подчеркиваю это, и посвящу рассмотрению этой темы всю главу, потому что граница между собой и не-собой – самая фундаментальная из всех создаваемых человеком границ. Это граница, которую мы сдаем неохотней всего. В конце концов, она была первой из проведенных нами границ. Это самая дорогая для нас граница. Мы потратили годы, чтобы укрепить и защитить ее, сделать надежной и безопасной. Это та самая граница, которая позволяет нам чувствовать себя отличными от всего остального. И по мере того как мы под грузом лет и воспоминаний стареем, начиная приближаться к заключительному небытию смерти, эта граница оказывается нашим последним рубежом. Граница между собой и не-собой – первая граница, которую мы проводим, и последняя, которую мы стираем. Из всех возведенных нами границ эта граница важнейшая.

Эта исходная граница между собой и не-собой настолько фундаментальна, что от нее зависят все остальные наши границы. Мы вряд ли сможем отличить границы между вещами, прежде чем не отличим себя от вещей. Каждая созданная вами граница зависит от вашего обособленного существования, то есть от вашей исходной границы между собой/не-собой.

Разумеется, препятствием для сознания единения служат любые границы, но, поскольку все остальные наши границы зависят от этой исходной, видеть сквозь нее значит видеть сквозь них. В определенном смысле это весьма кстати, ибо если бы нам пришлось преодолевать каждую из наших границ в отдельности, одну за одной, потребовалась бы вся жизнь, или даже несколько жизней, чтобы растворить их все и достичь "освобождения от двойственности". Но если мы сосредоточим свои усилия на преодолении исходной границы, это чрезвычайно упростит нашу работу. Ибо наши разнообразные границы образуют как бы перевернутую пирамиду, которая покоится на одном кирпиче, составляющем ее вершину. Уберите его, и все здание рухнет.

Мы можем рассматривать эту исходную границу с разных точек зрения и называть ее по-разному. Это непроходимая пропасть между тем, что я считаю "собой", и тем, что я считаю "не-собой", между мною, который здесь, и объектами, которые там. Это раскол между познающим субъектом и познаваемым объектом. Это пространство между моим организмом и окружающей средой. Это разрыв между "я", которое читает эти слова, и страницей, которую оно читает. Вообще, это разрыв между воспринимающим и воспринимаемым им миром. Таким образом оказывается, что "внутри" исходной границы находится мое "я", зрящий, думающий и чувствующий субъект; а по ту сторону находится "не-я", зримый мир внешних объектов, чужая мне и отделенная от меня окружающая среда.

В сознании единения, в безграничном сознавании, ощущение себя распространяется на все то, что мыслилось прежде как "не-я". Чувство самотождественности расширяется на всю Вселенную, на все миры, высокие и низкие, на проявленное и непроявленное, священное и мирское. Ясно, что это не может произойти до тех пор, пока исходная граница, отделяющая "я" от Вселенной, ошибочно принимается за реальную. Но когда иллюзорность исходной границы постигнута, ощущение себя распространяется на Все, – и тогда вне себя больше ничего не остается, так что границы проводить негде. Поэтому если наш взор начинает проникать за исходную границу, сознание единения не за горами.

На основании сказанного легко сделать тот ошибочный вывод, что для достижения сознания единения достаточно разрушить исходную границу. Грубо говоря, так оно и есть, но в действительности все гораздо проще. На самом деле нам не нужно заботиться о разрушении исходной границы: в этом нет необходимости по той простой причине, что исходной границы не существует.

Как и любые другие границы, эта граница иллюзорна. Она только кажется существующей. Мы делаем вид, что она существует, мы предполагаем, что она существует, мы во всем ведем себя так, будто она существует. Но ее нет. И если мы отправимся сейчас на поиски исходной границы, то не обнаружим ни малейшего ее следа, ибо привидения не отбрасывают тени. Сейчас, – прямо сейчас, когда вы читаете это, – никакой исходной границы в действительности не существует, так что не существует сейчас и никакой реальной преграды сознанию единения.

Поэтому мы не будем отыскивать исходную границу, а затем пытаться ее разрушить. Это было бы серьезной ошибкой, или по крайней мере огромной тратой времени, ибо мы не можем разрушить то, чего нет. Пытаться разрушить исходную границу – все равно что пытаться развеять мираж, неистово размахивая руками. Хотя действия эти могут приводить человека в большое возбуждение, они остаются совершенно напрасной затеей. Вы не можете устранить мираж. Вы можете только понять, что это мираж, и смотреть сквозь него. С этой точки зрения пытаться разрушить исходную границу даже с помощью таких сложных форм деятельности, как йога, сосредоточение, молитва, ритуал, песнопение, пост и т.п., значит допускать реальность исходной границы, усиливая и увековечивая таким образом ту самую иллюзию, которая подлежит устранению. Как сказал Франсуа Фенелон, "нет иллюзий более опасных, нежели фантазии, с помощью которых люди пытаются избежать иллюзий".