Array Array - БЕЗГРАНИЧНОЕ. ВОСТОЧНЫЕ И ЗАПАДНЫЕ СТРАТЕГИИ САМОРАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА

Это всегда наличное сознание единения и есть наше хонсё, "изначальное просветление", – изначальное не потому, что случилось в древние времена, но потому что служит началом, истоком этого мгновенья. Просветление есть исток наличной формы. Миёсю, духовная практика представляет собой движение или действие этого истока; такова надлежащая функция из-начального просветления.

Поэтому хонсё-миёсю означает, что подлинная духовная практика проистекает из просветления, а не ведет к нему. Наша практика не ведет к сознанию единения, наша практика с самого начала есть сознанием единения. Как говорил Судзуки Роси,

Если наша практика служит только средством достижения просветления, оно действительно недостижимо. Просветление – это не какое-то приятное ощущение или определенное состояние ума. Просветление – это то состояние ума, которое имеет место, когда вы сидите [в ходе практики дзадзэн]. Нет нужды говорить о правильном состоянии ума в этой позе. Оно у вас уже есть.

Отличается ли это от эзотерического христианского учения, согласно которому в истинно молящемся нет того, кто стремится к Богу, но Сам Бог возносит молитву Себе? "Утри слезы свои; ты бы не искал Меня, если бы уже не нашел". Таким образом, наша духовная практика есть нашей целью. Цель и средство, путь и место назначения, альфа и омега едины.

Но тут возникает следующий вопрос. Зачем нам тогда вообще заниматься какой-то практикой, если мы и так уже обладаем природой Будды, или изначальным просветлением, или внутренним Христом? Раз так, то почему бы ее не отставить? Однако суть дела в том, что создаваемые духовной практикой особые условия служат надлежащим выражением сознания единения. Если вы не можете применить, показать, явить миру драгоценный камень, в нем нет никакой ценности. Подобно этому духовная деятельность во всем ее многообразии есть надлежащим применением изначального просветления. Даже если создается впечатление, что мы в своей духовной практике пытаемся достичь просветления, на самом деле мы только выражаем его. Если мы беремся, скажем, за практику дзадзэн, то в глубине души делаем это не для того, чтобы стать Буддой, а чтобы вести себя как Будда, каковым мы являемся. Еще раз процитируем Судзуки Роси:

Понимание, которое было пронесено от Будды до нашего времени, состоит в том, что когда вы садитесь в дзадзэн, для просветления не требуется никакой подготовки. Вы обладаете природой Будды вне зависимости от того, практикуете дзадзэн или нет. Поскольку вы обладаете ею, в вашей практике присутствует просветление. Обладая природой Будды изначально, мы практикуем дзадзэн потому, что и вести себя должны как Будда. Наш путь – не в том, чтобы сидеть ради обретения чего-то; он в том, чтобы выражать свою истинную природу. Такова наша практика. Практика дзадзэн есть непосредственное выражение нашей истинной природы. Строго говоря, для человеческого существа не существует практики иной, чем эта; не существует иного, чем этот, образа жизни.

Под единственно человеческой жизнью Судзуки Роси подразумевает, разумеется, не буддизм как таковой, а "большой ум" или сознание единения. И поэтому хонсё-миёсю, будучи практикой радостного и благодарного выражения изначального просветления в текущий момент, представляет собой единственно возможный для человека образ жизни. С этой точки зрения действительно только так и можно жить, – иначе можно лишь страдать.

Если мы понимаем суть хонсё-миёсю, то все, что мы делаем, – это практика, это выражение изначального просветления. Каждое наше действие проистекает из вечности, из безграничного, и, как таковое, выступает совершенным и непомраченным выражением Всего. Все, что мы делаем, становится нашей практикой, нашей молитвой – не только дзадзэн, песнопения, обеты, чтение мантр, сутр или Библии, но всякое действие, от мытья посуды до оплаты подоходного налога. И не потому, что мытье посуды позволяет поразмышлять об изначальном просветлении, а потому, что мытье посуды есть изначальное просветление как таковое.

Итак, любая форма "терапии", которая ориентируется на уровень сознания единения, начинается с помещения себя в особые условия духовной практики. Это может быть дзадзэн или произнесение мантр, почитание Бога в образе Христа или гуру, особые приемы визуализации или что-то еще. В рамках этой короткой главы невозможно сколько-нибудь подробно описать даже одну из таких форм духовной практики, поэтому читателю придется обратиться к приведенной в конце главы рекомендуемой литературе и изучить вопрос самостоятельно. Я собираюсь дать лишь краткий обзор некоторых прозрений и изменений, которые могут произойти в вас в ходе занятий духовной практикой. Это может дать вам по крайней мере общее представление о том, на что похожи некоторые из этих практик, и поможет решить, стоит ли вам браться за них.

Когда человек помещает себя в особые условия духовной практики, он со все большей ясностью и определенностью начинает понимать огорчительный, но несомненный факт: сознание единения никому не нужно. Во все времена люди сопротивлялись сознанию единения, избегали Бога, боролись с дао. Очевидно, что мы все время прыгаем по волнам, все время сопротивляемся волне переживания настоящего момента. Но сознание единения и настоящее – это одно и то же. Сопротивляться одному значит сопротивляться другому. Говоря языком теологии, мы все время сопротивляемся Божественному присутствию, Божественному наличию, которое есть не что иное, как настоящее во всей полноте его форм. Если вам не нравится какая-то сторона жизни, значит вы сопротивляетесь какой-то стороне сознания единения. Таким образом, мы активно, хотя и скрыто, отвергаем сознание единения и сопротивляемся ему. Понимание этого скрытого сопротивления служит последним ключом к просветлению.

Но следует отметить, что мы уже не первый раз встречаемся с той или иной формой сопротивления. Фактически, каждый из уровней спектра образуется определенной формой сопротивления. Первое, с чем мы столкнулись, рассматривая переход с уровня маски на уровень эго, было сопротивление тени. Вот почему мастер работы с тенью Фрейд утверждал: "Вся психоаналитическая теория представляет собой в сущности осмысление того сопротивления, которое пациент оказывает нашим попыткам заставить его осознать собственное бессознательное". Когда мы исследовали тень, то видели это сопротивление повсюду. Мы видели, что индивид может сопротивляться любому импульсу или информации, неприемлемой для его образа себя. Материал, которому сопротивляется индивид, становится при этом частью его тени, оставляя вместо себя симптом. Теперь индивид сопротивляется (причем характер сопротивления по сути не меняется) своему симптому. Он воюет со своим симптомом тревоги, фобии или чего угодно точно так же, как воевал когда-то с тенью. Затем он будет сопротивляться также (и тем же сопротивлением) любому человеку, на которого отбросит ("спроецирует") свою тень. Он начинает относиться к людям как к симптомам.