Владимир Шмаков - Священная книга Тота ВЕЛИКИЕ АРКАНЫ ТАРО

«Если откладывать в сторону каждое явление этого мира, становящееся объектом познания, остается нечто что есть истинная сущность познания; знание1 того, что это истинное «Я» и есть, истинное познание этого «Я».

По мере этого процесса человек как бы находит в своей собственной индивидуальности другую новую и высшую сторону. Индивидуальность определяет самое существо Атмана с одной стороны как часть Мирового Целого, а с другой, как абсолютный синтез дифференциальных элементов этой части. Посему по отношению к человеку индивидуальность — это закон его самобытности, по отношению к мирозданию — это закон единства. В первом случае индивидуальность с полной силой выливается в следующее определение:

«Principium individuationis idem est quod absolutae specifi-cationis, qua res ita sit determinata, ut ab alliis omnibus distingui possit».

Во втором случае индивидуальность, как всеобъемлющее единство, может быть выражена так:

«Это бесконечный атом, сначала, и до конца все это — Я; это — истина, это — «Я». О Шветакету! Ты — это».

Живя и развиваясь в Мире Бытия под сенью микрокосмического аспекта индивидуальности, человек, по мере углубления синтеза своих познаний, достигает своей сущности, своего Атмана и сливается с высшим макрокосмическим аспектом. Всякое движение совершается постепенно и всякий конечный результат выявляется на всем пути приближения к нему. Вот почему и в данном случае, еще задолго до слияния с своим Атманом, в человеке развивается сознание макрокосмическое, создается в Горнем Мире его Божественная Душа, своим лучом достигающая низшего сознания и сообщающая этому последнему способность уже в настоящем его состоянии воспринимать целостность макрокосма во всем его величии.

«Источником и мотивом всего человеческого развития является живая индивидуальность, человеческий вмещающий в себе весь мир микрокосм. В этой своей универсальности и глубине человеческая природа есть живая истина. Познание истины есть познание Целого, познание же Целого можно черпать лишь из глубины индивидуальности, оно представляет собой вполне индивидуальное и потому темное самопознание — полную противоположность так называемому ясному, систематическому, умственному познанию, опирающемуся на логические принципы и доказательства. Последнее настолько же поверхностно и ограничено, насколько первое глубоко и всеобъемлюще».

Макрокосмическое сознание — есть сознание Божественное и постольку, поскольку человек обладает им, он приобщается духом своим к Вселенской Правде, к Вечной Незыблемой Истине. Вот почему справедлива мысль, что Истина обитает внутри каждого человека, что человек всегда на пути своем имеет в себе самом критерий Истины, и притом критерий абсолютный. Обладая прообразом Совершенного Космического Сознания, человек имеет возможность оценивать свои деяния, предпринимать решения и совершать поступки не только при свете своего собственного индивидуального миросозерцания, но и при чувствовании их космической ценности. Для того, чтобы прислушаться к этому голосу, человек должен лишь приблизиться к своей незыблемой сущности, все более и более углубляясь в недра самого себя и постепенно откидывая все то, что подвержено изменениям.

«Cum se mens novit, suam substantiam novit, et cum de se certa est, de substantia sua certa est. [586]He стремись выйти из себя самого, взойди в себя, правда обретается во внутреннем человеке (in interiore homine habitat Veritas) и если ты найдешь изменчивую душу, превзойдешь себя самого (et si animam mutabilem inveneris, transcende te ipsum». [587]

Вся цель человека и состоит в искании этой внутренней правды и стремлении к истинному гению человека, обитающему в недрах его души. Повсюду и всегда он должен стремиться отойти от внешнего хаоса, замкнуться в себе, напрячь все силы своего разума и духа на пламенное стремление к вечности и ясно сознать, что для постижения высшего нужно иметь соответственные высшие качества, которые способны выносить Горний Свет, все же остальное должно быть отодвинуто на задний план, должно быть подчинено строгой дисциплине и направлено исключительно на служение высшим сторонам.

«Изида сообщает Свое Священное Учение тем, кто стойкостью в жизни, скромный, умеренный, далекий от чувственных удовольствий, сладострастия и страстей, стремится к слиянию с Божественной Сущностью; тем, кто настойчиво упражняет свой дух строгими молитвами в храмах и суровым воздержанием, приводящими к познанию Первого и Высшего Существа, познать Которое можно лишь духом и искать Которое призывает нас Богиня в Ней Самой, в Святилище, где Она обитает».

Научившись воспринимать великую мощь, исходящую из его же собственного духа, человек сразу перерождается. Пред ним раскрываются совершенно новые горизонты, открывается доступ к достижению новых задач. Космическое сознание, молниеносно быстро развиваясь, охватывает все существо человека, пронизывает все его многоразличные сферы, проникает во все самые затаеннейшие уголки сознания. Почувствовав свою общность с мирозданием, человек начинает совершенно иначе относиться ко всему тому, что он до сих пор видел и познавал. Противоречия и несоответствия, оторванность и единичность отдельных элементов его состава начинают сразу претворяться в гармоническое целое. Непонимание противоречий и препятствий и происходящие вследствие этого болезненность жизни постепенно исчезают бесследно, океан бурь душевных выливается в спокойное чувство величавого бытия, страдания духа сменяются ясным сознанием беспредельности красоты и совершенства творения.

«Пока человек находится далеко от рынка, он слышит только глухой шум его, но когда он приходит на базар, он перестает слышать этот шум, но отличает уже отдельные звуки: тот покупает картофель, тот хлеб и т. д. До тех пор, пока человек далеко от Бога, он находится среди шума и смуты разума, доказательств, споров, но как только он приближается ко Всемогущему, все рассуждения эти, все споры прекращаются и он постигает все Тайны Божий живо и ясно».

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», — сказал Екклезиаст. [590]Это справедливо, но лишь до известного предела. Счастье — это загадка, даже для тех людей, кто будто бы знает, что они ждут от него. Чувство довольства есть наиболее относительное из всех чувств, и притом в каждом отдельном случае человек испытывает его лишь мгновение, ибо один лишь шаг отделяет его от пресыщения и разочарования. Довольство — это игра случая и продукт мгновения, эта минута забытья, когда человек, достигнув одной цели, не видит дальнейших; это миг, когда человек останавливается между прошедшим и будущим, подобно гробу Магомета, висящему меж небом и землей. Истинное счастье — есть покой, есть сознательное удовлетворение, но этот покой отличен от обыденного счастья. Тот один лишь миг, а этот вечность, тот есть забвение, а этот жизнь, тот есть нирвана, [591]есть уничтожение, а этот есть бытие, непреложное и истинное. Покой — это отсутствие движения, когда в человеке нет борьбы и устремлений, а посему покой возможен лишь тогда, когда человек лишен всего или все уже объемлет. А потому покой способны дать лишь глупость совершенная и мудрость абсолютная.