Владимир Шмаков - Священная книга Тота ВЕЛИКИЕ АРКАНЫ ТАРО

Великий дар созерцания возносит дух человека в высочайшую область сознания, где он без чувств и сожалений, без горечи и страдания зрит жизнь. Видя океан движения, он, вместе с тем, обретает душой своей покой глубокий, сладостный, неизъяснимый, тот царственный покой вершин Олимпа, где обитают Боги с их совершенной мудростью. Этот дар созерцания —

«Сделает так, что будучи одним, он станет множественным, и будучи множественным, станет одним; одарит его ясным и небесным слухом, превосходящим слух людей; сделает его способным понимать своим собственным сердцем сердца других существ и других людей, постигать всякую душу, страстную и спокойную, гневную и мирную, заблуждающуюся и мудрую, постоянную и вечно изменчивую, величавую и узкую, возвышенную и низменную, стойкую и колеблющуюся, свободную и рабскую; дает ему власть вызывать в своих воспоминаниях свои разнообразные временные состояния давно прошедших дней, такие, как одно рождение, два рождения, три, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу или сто тысяч рождений, свои рождения во многих зонах обновлений, в многих зонах как разрушений, так и возрождений, вызывать в памяти свои временные состояния прошедших дней во всех их видах и во всех подробностях».

«Если бы ты мог иметь крылья, парить в воздухе между небом и землей и оттуда видеть твердость земли, воды океана, течение рек, легкость воздуха, чистоту огня, бег звезд и движение неба, их окружающего, о мой сын! какой это великолепный вид, ты бы себя мог почувствовать недвижным, ты мог бы познать в одно мгновение недвижное движение, проявление Невидимого в порядке и красоте мира!

Таков славный конец того, кто следует мудрости: стать Богом!»

«Сэр Эдвин Арнольд писал о божественном состоянии, когда «отдельные капли сливаются в сияющем море». Но кто прошел сам этот чудесный опыт, знает, что, как ни парадоксально это может показаться, ощущение в действительности совершенно противоположно тому, что говорит сэр Эдвин Арнольд, и, что гораздо ближе, это можно описать, сказав, что океан каким-то образом вливается в каплю! Это сознание широкое, как море, «с центром везде, с окружностью нигде»— есть великий факт. Но когда человек достигает его, ему кажется, что его сознание расширилось настолько, что оно может взять все это в себя, а не то, что оно погружается в что-то другое».

«Все, что выражается словами и предлагается людям в образах это только призыв к Богу. Знайте, что в Боге только Бог, знайте, что ни одна душа не сможет возвратиться к Богу, пока не станет Богом, как была Богом раньше до своего создания».

«Дух человека божественен, индивидуальность вечна. Высшее счастье — трансформация человека в Бога».

Созерцание — это не только цель человека, но и самый его путь. Где бы он ни стоял на нем, все равно всегда и неизменно он несет в себе все свое грядущее величие.

«Вера в себя, вера в человеческую личность есть вместе с тем вера в Бога, ибо божество принадлежит человеку и Богу, с той разницей; что Богу принадлежит оно в вечной действительности, а человеком только достигается, только получается; в данном же состоянии есть только возможность, только стремление».

«Кто действует согласно с Тао, становится одним с Тао».

«Кто видит Дух, во всех вещах разлитый,

Недвижимый, но двигающий все,

И познает, что Брахма Высочайший

Во всех вещах вселенной одинаков, —

И в собственной душе Его познает,

Пойдет путем тот света и бессмертья».

«Разве ты не знаешь, что ты стал Богом и сыном Единого, как и Я Сам?»

Этот внутренний таинственный Свет Незримый и является тем живительным лучом, который возрождает человека, дает ему новую жизнь неисповедимым для него самого путем и потому воистину является Lux Occultata et Lux in Occulta.

I. Традиционные наименования:

Testamentum, Kabbala, Fortuna, Regnum Dei, Ordo, Sphinx, Rota Fortunae, Колесо счастья.

II. Буква еврейского алфавита:

י (Йод).

III. Числовое обозначение:

Десять.

IV. Символическое начертание:

Средь исполинских утесов и диких ущелий мечется во все стороны хаос облаков; свирепствует гроза с неслыханной грозной мощью; непрестанные удары грома сливаются в общий грандиозный гул. Облачные массы трепещут в порывах урагана, со свистом проносятся и все время меняют свой облик; они пронизываются фосфорическим светом молний и лилово-фиолетовые тона расцвечивают пространство какими-то странными аккордами красок. И чудилось мне, что на этом дымчатом фоне, непрерывно озаряемом молниями, порой виднеются какие-то смутные очертания чего-то живущего; какие-то тени, какие-то лица мелькали пред взором моим, я старался разглядеть их, но они все так устремлялись, что я видел одно лишь мелькание.

Из-за голой неприветливой скалы, из пропасти, невидимой рукой была поставлена в мой кругозор странная фигура: колесо с вписанной гексаграммой внутри быстро, с молниеносной скоростью, вращалось на оси, поддерживаемой двумя шестами. И, странное дело, чудилось мне, что это движение происходит как-то сразу в обе стороны. Я стал вглядываться и при новых вспышках молний увидел Сфинкса, неподвижно сидящего на вершине колеса с мечом в правой руке, приподнятым кверху, справа взбирался киноцефал — Германубис с жезлом Меркурия, слева низвергался Тифон, скромный крокодил с неуклюжей пастью. Молнии погасли, — и когда чрез несколько минут они сверкнули вновь, я видел все ту же фигуру: снова неподвижно сидел Сфинкс, снова стремительно взбирался Германубис и снова низвергался Тифон…

«Все идет, все возвращается, вечно вращается колесо бытия. Все умирает, все вновь расцветает, вечно бежит год бытия. Все погибает, все вновь устрояется, вечно строится тот же дом бытия, все разлучается, все снова друг друга приветствует, вечно остается верным себе колесо бытия. В каждый миг бытие начинается; вокруг каждого «здесь» катится «там», середина везде; путь вечности идет по кривой. — Так говорил Заратустра».

Аркан X Священной Книги Тота, заканчивая собой цикл Космогонических Принципов, занимает совершенно особое место в ряду других Арканов. Он знаменует собой великую грань, отделяющую Область Вечного Света от страны вечного движения. Именно на этой грани вечно встают во всей дерзновенности своей мировые противоречия, вечно между собой враждующие, сталкивающиеся и расходящиеся, и в могучих стремлениях своих порождающие мировую жизнь. Как грань двух Миров, бесконечно и одинаково великих, Аркан X озаряется и блещет светом их обоих. Вот почему мы и должны изучать этот Великий Аркан с двух сторон: постольку, поскольку относится он к Миру Божественному, и постольку, поскольку является он синтезом Мира Бытия.