Карлос Кастанеда - Второе кольцо силы

Он взглянул на Паблито и подмигнул мне. Паблито опустил голову.

Нестор спросил меня, не заметил ли я чего-нибудь в настроении Паблито, когда мы собирались прыгать. Я вынужден был признать, что был не в состоянии обращать внимание на такие тонкости, как настроение Паблито.

– Воин должен замечать все, – сказал он. – это его специфическая черта и, как Нагваль, в этом заключается его преимущество.

Он улыбнулся и сделал нарочитый жест замешательства, закрыв свое лицо шляпой.

– Что именно я упустил в настроении Паблито? – спросил я его.

– Паблито уже прыгнул, прежде, чем он переступил край, – Сказал он. – ему больше ничего не нужно было делать. Он мог с таким же успехом сесть на краю вместо прыжка.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Паблито был уже распавшимся, – ответил он. – именно поэтому он думает, что потерял сознание. Паблито лжет. Он что-то скрывает.

Паблито начал говорить со мной. Он бормотал какие-то невразумительные слова, затем махнул рукой и плюхнулся обратно на свой стул. Нестор тоже начал что-то говорить. Я остановил его. Я не был уверен, что понял его правильно.

– Было ли тело Паблито распавшимся? – спросил я.

Он долго всматривался в меня, не говоря ни слова. Он сидел справа от меня. Он молча пересел на скамейку напротив меня.

– Ты должен серьезно отнестись к тому, что я говорю, – сказал он. – нет способа повернуть назад колесо времени к тому, чем мы были перед прыжком. Нагваль сказал, что быть воином – это честь и удовольствие, и что судьба воина – делать то, что он должен делать. Я должен рассказать тебе безупречно то, чему я был свидетелем. Паблито был распавшимся. Когда вы подбежали к краю, только ты был плотным. Паблито был похож на облако. Он думает, что был близок к тому, чтобы упасть ничком, а ты думаешь, что держал его за руку, чтобы помочь ему добежать до края. Никто из вас не прав, и я не сомневаюсь, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты не поддерживал Паблито.

Я ощущал еще большее замешательство, чем прежде. Я искренне верил, что он правдиво излагает то, что он воспринял, но я помнил, что я только держал Паблито за руку.

– Что случилось бы, если бы я не вмешался? – спросил я.

– Я не могу ответить на это, – ответил Нестор. – но я знаю, что вы повлияли на светимость друг друга. В тот момент, когда ты подал ему руку, Паблито стал более плотным, но ты потратил свою драгоценную силу на пустяки.

– Что ты делал после того, как мы прыгнули? – спросил я Нестора после долгого молчания.

– Сразу после того, как вы оба исчезли, – сказал он, – мои нервы были так потрясены, что я не мог дышать, и я тоже потерял сознание, не знаю, на какое время. Я думал, что это длилось один момент. Когда я снова пришел в себя, я оглянулся вокруг, ища Нагваля и Хенаро. Они ушли. Я бегал взад и вперед по верхушке той горы, зовя их, пока не сорвал голос. Тогда я понял, что остался один.

Я подошел к краю утеса и попытался отыскать знак, который дает земля, когда воин не собирается возвращаться, но я уже пропустил его. Я понял тогда, что Хенаро и Нагваль ушли навсегда. До этого момента я не осознавал, что обращаясь ко мне, когда прощались с вами, когда вы побежали к краю, они помахали руками и попрощались со мной.

Обнаружить себя одного в то время дня на том пустынном месте было больше того, что я мог вынести. Одним махом я потерял всех друзей, которых имел в мире. Я сел и заплакал. А когда я испугался еще больше, я начал вопить во всю мочь. Я во все горло выкрикивал имя Хенаро. К тому времени стало очень темно. Я больше не мог различить окружающих предметов. Я знал, что, как воин, я не должен индульгировать в своей печали. Чтобы успокоиться, я начал выть, как койот, так, как меня научил Нагваль. Спустя некоторое время после начала вытья, я почувствовал себя немного лучше, так что я забыл свою печаль. Я забыл о существовании мира. Чем дольше я выл, тем легче было ощущать тепло и защиту земли.

Так прошло, должно быть, несколько часов. Внезапно я ощутил внутри себя толчок позади горла и колокольный звон в ушах. Я вспомнил, что Нагваль сказал Элихио и Бениньо перед их прыжком. Он сказал, что это ощущение в горло приходит как раз перед тем, как человек готовится изменить свою скорость, и что звук колокольчика является средством, которое человек может использовать для выполнения всего, что ему потребуется. Тогда я захотел стать койотом. Я посмотрел на свои руки, которые были на земле передо мной. Они изменили форму и стали похожи на лапы койота. Я увидел койотную шерсть на руках и груди. Я был койотом! Это наполнило меня таким счастьем, что я стал кричать, как должен кричать койот. Я ощущал у себя зубы койота, его длинную заостренную морду и язык. Каким-то образом я знал, что я умер, но это не тревожило меня. Для меня не имело значения – превратиться в койота или умереть, или остаться живым. Я пошел на четырех лапах, как койот, к краю обрыва и прыгнул туда. Ничего другого мне не оставалось делать.

Я ощутил, что я падаю и мое койотное тело перевернулось в воздухе. Затем я снова стал самим собой, кружащимся высоко над землей. Но прежде, чем упасть на дно, я стал таким легким, что больше не падал, а парил. Воздух проходил через меня. Я был таким легким! Я поверил, что моя смерть, наконец, входит внутрь меня. Что-то размешало мои внутренности, и я распался, как сухой песок. Там, где я был, было мирно и превосходно. Я каким-то образом знал, что я был там, и тем не менее, я там не был. Я был ничто.

Это все, что я могу сказать об этом. Затем совершенно внезапно то же самое, что сделало меня подобным сухому песку, собрало меня снова. Я вернулся обратно к жизни и обнаружил, что я сижу в хижине старого масатекского мага. Он сказал мне, что его зовут Порфирио. Он сказал, что рад видеть меня и стал обучать меня определенным вещам относительно растений, которым дон Хуан не учил меня. Он взял меня с собой туда, где растения растут, и показал мне шаблон растений и особенно отметины на шаблонах. Он сказал, что если я буду наблюдать эти отметины на шаблонах, я смогу легко сказать, на что они годятся, даже если я никогда раньше не видел этих растений. Затем, когда он знал, что я изучил отметины, он попрощался, но пригласил меня приходить снова к нему. В этот момент я ощутил сильный толчок и я распался, как раньше. Я стал миллионом кусочков.

Затем я снова был втянут в самого себя и пошел увидеться с Порфирио. Все-таки он приглашал меня. Я знал, что могу пойти, куда захочу, но я избрал хижину Порфирио, потому что он был дружелюбен ко мне и учил меня. Я не хотел рисковать, встретившись вместо этого с чем-то ужасным. На этот раз Порфирио взял меня, чтобы посмотреть шаблоны животных. Там я увидел свое собственное животное-Нагваль. Мы узнали друг друга на вид. Порфирио был восхищен, видя такую дружбу. Я видел также Нагваль Паблито и твой, но они не захотели разговаривать со мной. Они казались печальными. Я не настаивал на разговоре с ними. Я не знал, что произошло с вами во время вашего прыжка.