Л Хаббард - Проблемы работы

До появления дианетики господствовало мнение о том, что человек остается здоровым до тех пор, пока приспосабливается к окружающей среде. Нет ничего более далекого от жизни, чем этот "адаптивный" постулат, и если бы кто-то взял на себя труд сравнить его с действительностью, то он бы убедился, что успех человека зависит от его способности освоить и изменить окружающий его мир. Человек достигает успеха, подстраивая свою среду под себя, а не подстраиваясь под нее. "Приспособленческий" постулат вреден и опасен, поскольку он внушает человеку мысль о необходимости быть рабом окружающей среды. Это убеждение опасно, так как людей, его разделяющих, легко поработить и заставить жить на худшем из кладбищ,- в "государстве всеобщего благосостояния" * (государство всеобщего благосостояния: государство, в котором за благосостояние граждан - занятость, медицинское обслуживание, социальное страхование и т.п. - ответственно правительство). Однако этот постулат очень удобен для тех, кто хочет подчинить себе, лишить индивидуальности людей для достижения своих целей. Усилия, целью которых является "приспособление" людей к их окружающей среде посредством "общественного" воспитания, наказания неугодных и других способов подавить и сломать человека, привели к переполнению тюрем и психиатрических лечебниц. Если бы кто-то потрудился взглянуть на реальную вселенную, он бы увидел: ни один живой организм нельзя силой загнать в состояние приспособленности, чтобы он при этом остался дружелюбным и сохранил свои творческие способности. Но, как говорили в армии, мулы намного дороже людей, и, возможно, в интересы до-дианетических воззрений не входило поддерживать у людей счастливое состояние. Однако, не следует быть слишком строгим к прошлым школам мысли, поскольку они не знали естественные законы мышления, и в отсутствие этого знания преступников можно было лишь наказывать, а не излечивать, а лишившихся разума можно было лишь загонять в угол и заставлять повиноваться. Чем ближе к смерти, тем лучше, считали эти школы, и об этом свидетельствует шоковая "терапия" * (электрошоковая "терапия": нет никаких терапевтических причин для нанесения шока кому бы то ни было, и нет достоверных данных о том, что шок кого- то от чего-то излечил) и операции на мозге - эти попытки врачей, лечащих психические заболевания, подойти как можно ближе к эвтаназии, не пересекая границу юридической ответственности за смерть. Эти школы прошлого теперь нашли свое место в дианетике, которая охватывает все области мышления, и получают новое осмысление своего предмета. Оказывается, что они быстро расстаются с основанной на наказании "терапией", как только полностью осознают ее ненужность в новых условиях, когда стали известны естественные законы мышления и поведения. Однако, нельзя не содрогнуться при мысли о сотнях тысяч людей, превращенных в морских свинок, чья жизнь и личность были разрушены этими граничащими со смертью методами в темную эпоху, не знающую разума.

Ваше здоровье почти целиком зависит от вашей способности воздействовать на окружающую физическую вселенную, изменять и приспосабливать свою среду, чтобы в ней выживать. То, что вы не способны компетентно управляться со своей средой, это иллюзия; иллюзия, внушенная в прошлом аберрированными людьми, в моменты, когда вы были без сознания и не могли защищаться, или вы были маленьким, и вас направляли или сбивали с пути, причиняли боль и горе, и печаль, и у вас не было возможности осуществить свое право распоряжаться собой в своей окружающей среде.

На озере Танганьика * (озеро Танганьика: озеро в Центральной Африке, между Заиром и Танзанией; самое длинное пресноводное озеро в мире, около 450 миль) местные жители пользуются интересным способом рыбной ловли. Там, на экваторе, солнечные лучи падают вертикально сквозь толщу прозрачной воды. Туземцы нанизывают деревянные бруски на длинную веревку. Веревку натягивают между двумя каноэ и, держа ее перед собой, начинают грести к мелководью. К тому моменту, когда они достигают мелководья, на камнях и на пляже скапливаются целые косяки рыб. Деревянные бруски на веревке дают тени до самого дна озера, и рыба, видя приближение этих теней, принимает их за твердые предметы, спасается от них бегством и попадает в руки рыбаков.

Человека иной раз дергают, травят и обрабатывают окружающие его аберрированные люди до тех пор, пока он тоже не начнет принимать тени за реальность. Если бы он их просто потрогал, он бы понял, как легко сквозь них пройти. Однако, его обычное поведение - отступать от них и в конечном счете получить расстроенное здоровье, разбитые мечты и полную неспособность владеть собой и физической вселенной.

Значительное влияние механических аспектов действия и особенности энергии мысли позволяют с помощью предлагаемых списков улучшить состояние человека, если они правильно применяются; но, независимо от этих механических аспектов, простое признание того, что в жизни человека были случаи, когда он контролировал физическую вселенную так, как было нужно, когда он был в гармонии с окружающими его организмами, придает ценность реальности его способностей.

Оказавшись в плену иллюзии слов, приученный с детства к послушанию физическими мерами воздействия, человек попадает под влияние своей само большой тени и иллюзии - языка. Слова, сказанные с силой:"Иди сюда!", не имеют в себе физической способности приблизить человека к говорящему. И все же он может подойти, даже если боится. Он подчиняется и приближается, потому что в раннем возрасте его так много раз заставляли физической силой "подойти сюда", когда произносились слова:"Иди сюда!", что он, подобно собаке, натренирован отвечать на сигнал. Физическая сила, которая заставляла его приближаться, ушла из виду, и на ее месте осталась тень "иди сюда"; и именно настолько он теряет свое само-определение по отношению к приказу "Иди сюда!". Жизнь идет, и он впадает в глубокое заблуждение, полагая6 что все слова важны и имеют силу. Окружающие строят ему клетки из теней. Они не позволяют ему сделать это, заставляют его сделать то, - час за часом и день за днем его направляют потоками слов, цель которых в обычном обществе не помочь ему, а ограничить его из страха перед другими. Обрушивающаяся на человека языковая лавина оказывается эффективной только потому, что она замещает периоды, когда его физической силой заставляли принять против воли вещи, которые он не хотел принимать, уделять внимание вещам, которые были ему не нужны и не нравились, идти туда, куда он не хотел идти, и делать то, чего он не желал. Язык вполне приемлем, если его принимать как символ действия или вещи, но слово "пепельница" не заменит пепельницу. Если вы этому не верите, попробуйте стряхнуть пепел на волны воздуха, по которым только что распространилось слово "пепельница". Назовите предмет, предназначенный для пепла, тарелкой или слоном, он так же будет нести свою службу.