Оуян Кан - Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

Разграничение теории, творчества (включая искусство) и практики у Аристотеля сыграло большую роль в рамках его философии прагматизма и во взглядах последователей. В данном случае мыслитель ввел очень узкое понимание термина практической деятельности: практика больше не является чистым естественным поведенческим процессом, заложенным природой, подобно животным, но представляет собой деятельность, имеющую важный смысл и ценность в человеческой жизни и направленную индивидуумом на самого себя. Аристотель перенял взгляды своего наставника Платона по вопросу разделения существования на теоретическое (философская жизнь) и общественное (политическая жизнь). Он точно обозначил повседневную жизнь человека как «политическую», а не «практическую». Таким образом, под «практической жизнью» он подразумевает именно теоретическое существование. Конечной целью человеческого бытия является лишь euphragia (правильное поведение), а счастье как цель практической деятельности каждого человека само по себе представляет практику. Аристотель заявляет: «Для всякого государства, и в частности для каждого человека, наилучшей жизнью была бы жизнь деятельная. Но практическая деятельность не обязательно направлена на других, как думают некоторые; практическими являются не только идеи, применяемые ради положительных последствий, вытекающих из самой деятельности, но еще большее значение имеют те теории и размышления, цель которых – в них самих и которые существуют ради самих себя. Ведь и тут целью является благая деятельность, так что и в этом есть своего рода деятельность; и мы даже говорим в строгом смысле о практической деятельности тех, кто своими мыслями направляет внешние действия» [21] Аристотель. Сочинения. М.: Мысль, 1983. Т. 4 «Политика». С. 594. .

До Аристотеля и при его жизни практика зачастую рассматривалась как созидательное действие в космологическом смысле, или как определенный вид поведения и деятельности, или как непременная функция существ в биологическом смысле. Аристотель сделал огромный шаг в понимании сути практики по сравнению с его предшественниками и современниками: впервые практика была ограничена моделями поведения и существования, связанными только с человеком. Объектом практики стали человеческие действия, деятельность, имеющая важное значение и ценность в человеческой жизни или направленная индивидуумом на самого себя. Это и стало основным смыслом понятия «практика» в рамках категорий практической философии. Подобный вид практической деятельности (правильное поведение) связан с благополучием других людей и общества в целом, что указывает на различие с нравственным и политическим поведением в рамках концепции производительного труда. Теория в конечном счете позволяет превратить самого себя в цель действия, и потому она становится высшим воплощением практики.

Во-вторых, что касается практической мудрости, то данная категория представляет собой очень важный аспект в рамках практических воззрений Аристотеля. Она соотносится с такими понятиями, как «здравомыслие», или «теоретическая мудрость» (обычно называемая просто «мудрость» – sophia ).

Аристотель не одобрял постулат Сократа о том, что нет человека, который бы умышленно творил зло. Он четко разграничил понятия осознанных и непреднамеренных поступков, подчеркнув тем самым, что непреднамеренные поступки, не подкрепленные сознанием и волей, не имеют этической ценности, и лишь осознанные действия подлежат классификации на хорошие и плохие. Под злыми поступками понимаются осознанные действия, в процессе совершения которых разум подавляется нерациональными желаниями; под правильными – те, реализация которых служит достижению этических целей. Все это включает в себя два важных фактора: «цель» и «средства». Аристотель отмечал: «Добродетель делает правильной цель, а рассудительность [делает правильными] средства для ее достижения. ‹…› Как без рассудительности, так и без добродетели сознательный выбор не будет правильным, ибо вторая создает цель, а первая позволяет совершать поступки, ведущие к цели» [22] Аристотель. Никомахова этика. С. 113, 115. . Аристотель четко разделяет рассудительность и теоретическую мудрость: рассудительность в качестве конечного объекта подразумевает различные материальные вещи, она рассматривает конкретные условия и факты; объектом теоретической мудрости выступают общие предметы, она пытается установить суть вещей. Рассудительность – результат накопленного за длительный период времени опыта. Поскольку молодым людям не хватает опыта, они могут получить лишь теоретическую мудрость вроде геометрии или алгебры, зачастую испытывая недостаток рассудительности.

Аристотель рассматривал в качестве конкретных механизмов, образующих категорию рассудительности, понятия мышления и выбора. Согласно его взглядам, мышление направлено не на цель, а на средства, служащие ее достижению. Оно подразумевает глубокое сравнение и всестороннее осмысление наиболее благоприятных средств, соответствующих достижению поставленных целей, всесторонний учет всех возможных вариантов и последствий. Таким образом, оно в корне отличается от процессов принятия решений в ходе умозрительной деятельности. Объекты мышления и выбора идентичны; выбор представляет собой результат процесса мышления. В ходе мышления происходит выбор наиболее приемлемых средств. Хотя выбор и обусловлен сам собой, он не равнозначен понятиям желания, страсти, стремлений или, в некотором роде, претензий, далеко не все самостоятельно обусловленные действия могут быть так определены. Объект размышления и выбора ожидаем, а сам процесс – рационален. Ожидания подчиняются разуму – в этом и заключается отличительная особенность осознанного поведения, подчиненного законам нравственности. Аристотель подчеркивал: «Сознательный выбор и есть произвольное. Он [сопряжен] с рассуждением и размышлением. Итак, мысль и истина, о которых идет речь, имеют дело с поступками, а для созерцательной мысли, не предполагающей ни поступков, ни созидания (творчества), добро и зло – это соответственно истина и ложь; ибо это – дело всего мыслящего, дело же части, предполагающей поступки и мыслительной, – истина, которая согласуется с правильным стремлением» [23] Аристотель . Никомахова этика. С. 40, 101. . Мышление и выбор не являются исключительно интеллектуальными видами деятельности, но представляют собой ее осознанный вид, подкрепленный рассудком. Рассуждения Аристотеля о категориях мышления и выбора, с одной стороны, выражают этические воззрения рационалистического толка, а с другой – несут в себе зачатки воззрений, касающихся «свободы воли». В-третьих, что касается добродетели и счастья, то система практических взглядов Аристотеля обладает ярко выраженной концепцией целеполагания. Мыслитель считает, что главной целью является высшая и безграничная добродетель. Таким образом, став добродетельным человеком, можно добиться счастья. Аристотель прежде всего рассматривает добродетель не с позиций техники, а с позиций практики. Добро не является чистым средством, а представляет собой цель в смысле самой сущности человека; оно – один из атрибутов, преследуемых индивидуумом. Добродетель имеет разную степень градации со строгим иерархическим порядком подчинения снизу – вверх, в чем и заключается процесс целеполагания.