Дмитрий Логинов - Русская Тайна. Перерождение

Иногда задают вопрос: почему не складывается общественная жизнь так, чтобы официально исповедовалось именно единое учение в его целом? Тогда бы не было различения на официальное и сокровенное священство, Истина бы в полном объеме стала доступна всем.

По-видимому, такое общественное устройство просто не может выжить. Отнюдь не всякий член общества способен (да и желает) понять учение в целом, стать ведающим. Ведь это весьма серьезная работа и для ума, и для сердца. К этому требуется призвание. Здесь надо принять особенный образ жизни, отличный от общепринятого. Чтобы постигнуть истину в ее целом, ее необходимо практиковать. В противном случае результат будет содержать в себе внутренне противоречивое: не знание целого, а полузнание целого (!) .

Всякое полузнание вообще, как известно, приносит больший вред, чем незнание. Но если мы имеем дело с частичным знанием части – это еще ничего, потому что здесь нет, хотя бы, внутреннего противоречия. А вот частичное овладение способностью духовного виденья целого – это нонсенс, а никакое не овладение. Но человек-то будет полагать, что владеет! Каких только не наломает он тогда дров… Итак, уже хотя бы поэтому невозможно общественное устройство, при котором Истина исповедовалась бы в полном объеме официальной церковью. Есть и другие причины этому, но обсуждать их здесь незачем.

Но следует пояснить подробнее уже сказанное. Частичное знание части приводит к обрядоверчеству. В нем нет ничего хорошего, но обрядоверчество не ведет, как правило, к дальнейшему вырождению. Общество, где оно распространено, устоит. Частичное же знание целого породит более серьезную проблему – иллюзии, которые приведут к сектантству , к размножению ересей. А это представляет собой уже много большую духовную опасность, ибо профанируется теперь не форма, а содержание.

Но следует отметить еще, что из правила «целостное духовное учение не должно быть общедоступно», имеются исключения. А именно, в некоторые периоды истории учителя единого знания благословляют более широкий доступ к нему. Это периоды смены астрологических эпох. Обыкновенно в эти века осуществляется также и смена фрагмента единого учения, который исповедуется официально. Именно поэтому благоприятно более широкое исповедание учения в целом. Это позволяет осознать сложную происходящую перемену как эстафету, как, может быть, спор партнеров, но не грызню врагов. И духам злобы труднее тогда бывает сеять в сердцах близорукую ненависть к уходящему или к будущему.

И есть еще одно исключение. Эпоха Водолея. Во время нее официальное и сокровенное исповедание могут различаться гораздо менее, нежели в другие эпохи. Почему же именно Водолей? На этот вопрос отвечает раздел учения Обруч Перерождений. Пока лишь констатируем факт: период смены эпох представляет собою именно век, в который нам довелось на этот раз жить. Уходит эпоха Рыб – и сменяется эпохою Водолея.

Востоку надо сказать спасибо, что сохранил переданное. Существенная часть ведения, которое Восток перенял в праантичные времена от Севера, сделалась элементом его официальной религии.

«Бхагхават гита», библия индуистов, учит о бессмертной душе. Она зовет ее «жива»… Есть устоявшееся русское выражение «душа живая». Устойчивые сочетания часто представляют собой различающиеся слова, имеющие одно и то же исконное значение. Это тавтология-перевод. Возможно, – ради того, чтоб смысл их оказался доступен большему числу людей в разных землях. Живая душа. Русский дух…

Итак, жива представляет собою приблизительно то, что ощущается каждым как его «я». И «Бхагхават гита» учит, что жива периодически меняет изношенное тело на новое, подобно тому как тело может менять одежду. Восток выражает учение о Перерождении симметричной формулой: всякий родившийся умрет; всякий умерший – родится. (Что интересно, в русском слове «ребёнок» отчетливо звучит английское «ре бён»[reborn], то есть «вновь родившийся», перерожденный.)

Такое представление вошло в кровь и плоть обитателей Востока. Случаи, которые показались бы европейцу странными, тибетец, например, ничтоже сумняшеся осмысливает с позиций Перерождения.

Исследовательница Дэвид-Ниэль описывает в книге «Мистики и маги Тибета» историю, счастливый конец которой довелось ей видеть собственными глазами.

В монгольском поселке Нгари жил некто Мигьюр. У него была странная уверенность, которая его не покидала с детства: чувство, что он… не там, где следует ему быть. Мигьюр постоянно видел во сне пейзажи, которых не было в Нгари. Безбрежные пустыни песка и войлочные шатры. Величественный грозного вида монастырь на холме… Даже в состоянии бодрствования ему являлись эти же образы. И Мигьюр в тринадцать лет убежал из дома. Вел жизнь бродяги, нанимаясь время от времени в батраки. Потому что Мигьюр надеялся, странствуя, отыскать эту землю своих видений. И вот однажды он был на постоялом дворе, а туда пришел издалека караван. Мигьюр увидал начальника каравана – седого ламу. И вдруг как будто бы вспышка молнии прорезала тьму, высвечивая в памяти мальчика удивительные события, которых не было в его теперешней жизни. Вот этого самого ламу он видел молодым человеком. Своим учеником. Они с ним ехали по горной дороге, возвращаясь из длительного паломничества… Это видение Мигьюр пересказал начальнику каравана. А также привел и мельчайшие подробности их жизни в монастыре – такие, которые составляют секрет и ведать может лишь посвященный. Свидетельницей разговора оказалась Давид-Ниэль, а с ней участники ее экспедиции. В Тибете верят в переселение душ не менее, чем в тот факт, что завтра вновь взойдет солнце. Лама не особенно даже и удивился. И он был убежден полностью. И с радостью и почтением приветствовал своего учителя в новом воплощении на земле! На следующий день караван вместе с Мигьюром отбыл в Тибет. В тот самый монастырь, который очень долгое время предстоял во снах мальчику.

На Востоке знают великое множество подобных историй. Им верят как само собой разумеющемуся. А что же Запад? Как он относится к сообщениям о Перерождении?

Так именно, как может относиться завзятый скептик. На Западе не спешат поверить в идею появления того же «я» в новом теле. Однако и не отрицают ничего такого огульно, как это было у нас в известные времена.