Олег Чекрыгин - Учение Иисуса об Отце. Реконструкция раннехристианского учения на основе сопоставительного анализа древнейших евангелий

«Дал власть быть чадами Божиими, которые… от Бога родились» – и вот только здесь звучит речь Иисуса о Рождении Свыше, о Богосыновстве всех, уверовавших в Отца Небесного и Его Сына Божия Иисуса ХРЕСТА (благого). И далее – вновь откат в иудаизм-эллинизм-гностицизм в стихе 14. «Единородный от Отца» – это что такое? Это – религиозно-философские споры, длившиеся до IV века типа «единородный или единосущный», и так до конца и не разрешившиеся и поныне. В греческом тексте μονογενής – единородный, единственный. То есть старинное высокопарное слово запутывает и скрывает подлинный смысл: единственный сын своего отца, Он у Отца один такой, Самим Отцом рожденный, ничего особенного с житейской точки зрения, бывает. Вот только вопрос: а откуда бы про семейные обстоятельства Самого Бога знать смертному человеку, писавшему Пролог? Да еще и пересказывать эти Божьи семейные подробности на вполне земной лад отношений отцов и детей? С этой точки зрения подобные утверждения выглядят ненаучной фантастикой: с чего бы Богу открывать простым смертным свои семейные тайны? Таким образом получается, что от Учения Иисуса здесь только впервые обозначение Бога не просто безликим собирательным названием иудейских имен бога, но по имени, открытом нам Иисусом – Отец. Именно эта строка ярче всего указывает на позднюю редактуру текста времен начала богословских баталий, ведшихся «православными» с «гностиками» со второго века.

Идем далее.

«15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня».

Где сказал, кому сказал, когда? А – в последующем рассказе о посещении Иоанна фарисеями. Автор Пролога не может утерпеть и выдает себя: он сперва читал евангелие Иоанна, а потом дописывал к нему пролог. То есть поставил телегу впереди лошади.

«16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать», – от полноты кого, Иисуса? Это в каком же смысле полнота? В церковном учении имеется понятие Полноты Святого Духа, каковой Полнотой обладает Церковь, но останавливает внимание «благодать на благодать», то есть все-таки, оказывается, можно к Духу Божию еще и еще прибавить немного Духа, усилить Бога, умножить Его, увеличить? Поскольку Бог есть Дух, то или присутствует во всей своей Полноте или не присутствует вовсе, на части Дух не делится. Но, во всяком случае, это предмет богословских споров гораздо более поздних, чем предполагаемое время написания евангелия в конце первого века.

«17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» – а-а!, вот в чем дело: все ж таки некая неявная, но, безусловно, спасительная часть благодати, оказывается, содержалась в иудейском Законе, данном Моисеем, а Иисус добавил к ней еще и своей благодати-истины, и тут случилась благодать-возблагодать, Ветхий Завет слился с Новым воедино. На этом основании сегодня проводится мысль и выдвигается новая, революционная идея о равной спасительности Нового и Ветхого заветов: для христиан Спасение в Иисусе, а для иудеев – в Торе.

К очевидной абсурдности этой многоэтажной религиозной конструкции остается – для «полноты» – добавить, что согласно современным научным воззрениям, библейские герои, в числе которых и упомянутый выше Моисей и сам еврейский родовой бог Яхве-Иегова, являются героями вымышленными, а вся библейская история еврейского народа – сборником народных сказаний, безусловно, фантазийных. Что же касается «через Иисуса Христа», то само присоединение к Имени Иисуса нарицательного упоминания Христа=Машиаха=Царя Иудейского, ожидаемого евреями согласно библейским ВЗ-пророчествам, выдает с головой автором Пролога мессианского иудея.

«18 Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» – и вот как это подлинное утверждение совместить со всем предыдущим? И какой может быть Иегова, которого кто только ни видел: и Адам с Евой, Авраам с Сарой, и Моисей (сзади) и даже Илья-пророк, и который являлся еще множеству библейских персонажей то сзади, то спереди, а то и боком, да еще и в виде столбов и прочих наглядных ужасов, да и личные мордобои не раз устраивал по поводу и без. И опять редакторское вмешательство в текст: «Единородный, сущий в Недре Отчем» – все это, я посмею утверждать, отражение богословских христологических споров («единородный или единосущный?») гораздо более поздних, богословски так никогда до конца и не разрешенных, победившие в которых «православные» (церковные ортодоксы) взяли верх лишь исключительно «полицейскими» мерами – как всегда. «Сущий в недре отчем» – это уже трудности перевода, намекающие и на Иегову-Сущего, и на «беременность» Бога своим Сыном. А на самом деле ὁ κόλπος πατήρпо-русски буквально «тот, кто на груди отца», то есть просто «любимый». «Он явил»: ἐκεῖνος – тот, который; ἐξηγέομαι –рассказывать, являть, показывать. Итого: «Бога не видел никто никогда; единственный любимый сын рассказал о Нем»

Кем бы ни был автор Пролога – он точно не был учеником Иисуса.

Что ж, перейдем, однако, к ев. Иоанна с 19 стиха, что видим? К Иоанну из Иерусалима пришли священники и фарисеи чтобы узнать, кто он такой. И что? Он им объявил, что он не Христос (Мессия-Машиах-Помазаник-Царь Иудейский), ни Илия, ни пророк – а кто же ты? Глас вопиющего в пустыне: исправьте пути Богу – как прорек Исайя 41. Про Исайю и его мудреные пророчества вдруг вспоминает явившийся из пустыни, где пребывал, согласно ев. Луки, с младенчества (Лк.1,80: «80 Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» – это все о нем) заросший диким волосом и в жизни не мывшийся пророк, дикарь, грамоте не разумевший. Бог что, нуждается в расчистке дороги?

А тогда – вопрос ему от посланных священников и фарисеев: почему крестишь?

С точки зрения иудеев вопрос бессмысленный и безумный – какое крещение омовением водой из речки «во оставление грехов»? Грех прощается только кровавой жертвой «жизнь за жизнь» и ничем больше. Если и были посланы к Иоанну, то лишь с целью арестовать, судить и казнить за богохульство: «кто может прощать грехи, кроме Бога?».

Дальше Иоанн рассусоливает перед фарисеяминасчет «идущего впереди» крестить Духом – кто бы его слушал. Но самое интересное впереди. «28 Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн» – в древних кодексах написано в Вифании 42, и позже переделано на «Вифавар», то есть «переправу» – запомним этот факт. Вифания находится в километрах трех от Иерусалима, и от Иордана километрах в тридцати-пятидесяти, так что крестить «в Иордане» Иоанн вряд ли мог в Вифании, и потому благочестивые редакторы в поздних списках переправили явно невозможную Вифанию на некую безликую «переправу» (через Иордан, разумеется), которая обязательно должна была быть на иудейской стороне где-нибудь напротив Иерусалима, в районе Иерихона – в общем, как ни выкручивайся, а география наука не господская, и авторы евангелия с ней явно не в ладах. После этого следует целая речь, обращенная неизвестно к кому, весьма патетическая: когда удалились иудейские проверяльщики, буквально на следующий день, Иоанн вдруг видит Иисуса (идущего к нему) и говорит о Нем непонятно кому, просто в воздух: «вот Агнец Божий». «29 На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» – 29 – во-первых, видит идущего к немуИисуса – и сразу узнает в Нем того, кто был ему предсказан – каким образом? Во-вторых, в каком смысле агнец, берущий грехи мира? Только в одном: ягненка забивали и сжигали в иудейской ритуальной жертве «во искупление грехов», и, выходит, Иисус был своим папой-Богом предназначен «во искупление грехов» в жертву СЕБЕ – хорош однако, Отец Небесный, прям Иоанн Грозный, убивающий собственного сына. И наконец в-третьих, странно слышать об иудейской жертве как раз от того, кто эту жертву сам же и отменил, заменив покаянным омовением «во оставление грехов».