Антон Рай - Арт-пытка, или ГКП

Крот.Не уверен.

Томский.Точно стоит.

Крот.Знаете, эти истории только укрепили меня во мнении, что никакой бюджет не выдержит практики безразмерного миллиона.

Томский.Вы произнесли ключевое слово – практика. Это вопрос чисто практический, и решается он на практике. А практика безразмерного миллиона у нас в ходу уже несколько лет, и, как видите, мы живем.

Крот.Интересно, во сколько конкретно обходятся вам авторские причуды?

Томский.Могу рассказать, если уж вам это так интересно. В среднем получается (хотя считать авторские траты усреднённо не совсем корректно – они сильно разнятся как от специфической ситуации или темперамента конкретного автора, так и от вида авторской деятельности; режиссеры, например, обходятся куда дороже писателей – даже относительно недорогое кино всегда влетает в копеечку; философы, напротив, тратят на себя так мало, что смешно и упоминать), так вот, в среднем получается, что автор тратит около двух миллионов долларов в год. 50 авторов (а это – своего рода идеальная проектная цифра), таким образом, обошлись бы мне в 100 миллионов долларов в год. Сейчас в ГКП 15 авторов (три писателя, четыре поэта, три режиссера, два аниматора, два философа и один художник) – за прошлый год они обошлись мне в 27 (с небольшим) миллионов. В позапрошлый вышло что-то около 30 миллионов, в поза-поза-прошлый – 25. Я вполне могу позволить себе такие расходы. А авторы, как видите, вполне могут держать себя в руках.

Крот.Два миллиона в год! – за два миллиона я бы тоже себя в руках подержал! Хотя, пожалуй, с безразмерным миллионом в кармане я бы все же обошелся вам значительно дороже.

Томский.Это цифра усредненная, она как раз и подразумевает, что кто-то обходится дороже. Зато есть у нас и автор, который потратил на себя в прошлом году всего две тысячи долларов. А есть и такой, который не потратил ничего.

Крот.Как такое может быть?

Томский.А он перебивается случайным заработком и говорит, что, как творческому человеку, ему это только на пользу.

Крот.Но ведь это полностью противоречит вашей концепции!

Томский.Да, противоречит. В жизни всегда что-нибудь чему-нибудь да противоречит. Само существование жизни много чему противоречит; про разумное существование я и вообще не говорю. Не забывайте, первейшая для меня задача – объединить творческих людей. Соответственно, правота творческого человека для меня всегда первична. И, если конкретный творческий человек считает, что он должен сам зарабатывать себе на жизнь, – значит, так в его конкретном случае и должно быть.

Крот.Хорошо сказано. Но вам не кажется, что все-таки для людей, думающих в первую очередь не о деньгах, а о творчестве, средние два миллиона в год на личные расходы – слишком большая сумма?

Томский.На личные расходы?

Крот. Да. А разве имеются в виду не личные расходы?

Томский.Нет, когда я говорю о расходах автора, то имею в виду все его совокупные траты. У нас стирается грань между личным и творческим, и это принципиальный момент. Бюджет фильма входит в расходы режиссера так же, как и купленная им, не знаю, куртка. Современные «состоявшиеся» режиссеры вполне могут позволить себе купить почти все что угодно, – но все они связаны бюджетом. Я же хочу, чтобы режиссер совершенно забыл о бюджете и просто снимал фильм, как он ему видится. Горшочек сварит необходимое количество денег для реализации любого творческого замысла. А что творцу при этом голодать не придется – это изначально подразумевается.

Крот.Книгу за 20 миллионов вы осилили, – а если бюджет фильма перевалит за 100 миллионов?

Томский.Такая ситуация возможна, хотя и маловероятна. Мы не снимаем блокбастеры. Это опять-таки не запрет – это естественным образом вытекает из концепции сообщества. Но, надо будет сто миллионов сварить – сварим и сто миллионов. На искусство денег не жалко.

[Видео-вставка из интервью заслуженного советского мультипликатора:

– Он (Томский) думает, что можно вбу́хать в искусство миллиарды и оно расцветет. Не расцветет. Вы знаете, как мы работали (да-да, именно работали, а не «творили» – творить, это, знаете, большое самомнение надо иметь, а мы были люди скромные, работяги); вы знаете, в каких условиях мы корячились? У нас на студии было место, которое называлось амбар. Двухэтажный покосившийся дом. Он такой весь был – как живой одним словом: пол скрипел, хлюпал; лестница, по которой поднимались, мебель – все это скрипело, хрипело, дышало и жило своей жизнью. Зимой там всегда колотун был, да и сам амбар как будто болел чем-то – такая у него была непрекращающаяся то ли простуда, то ли воспаление легких. И вот в этом больном амбаре, получая копейки в месяц, мы делали мультфильмы, которые сегодня называют классикой. Так при чем здесь миллиарды, путешествия вокруг света, «все условия» и прочая чепуха? У нас не было никаких условий, но мы – работали, а у этих есть, – но посмотрим, что они там еще натворят. Нет, я в ГКП не верю.]

( снова Томский) … Но, надо будет сто миллионов сварить – сварим и сто миллионов. На искусство денег не жалко.

Крот.Понятно. Но мне, пожалуй, хотелось бы еще кое-что уточнить в вопросе об осуществляемой вами власти.

Томский.Вы хотите спросить – не заводит ли меня власть?

Крот.Вроде того. «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно» и всё в этом духе.

Томский.Да всё развращает. Власть, деньги, слава. Бессилие, нищета, забвение. Всё это развращает.

Крот.Что же делать?

Томский.Не развращаться.

Крот.А как лично вам удается сохранить адекватность – при ваших-то средствах?

Томский.Надо просто помнить о деле прежде всего, и чтобы это дело было стоящим, в смысле – настоящим. Тогда устоишь. А будешь думать о постороннем, о всяких, как их сейчас называют, бонусах – развратишься. Несложный рецепт. У меня дело настоящее, поэтому я адекватен.

Крот.Допустим. Но все-таки – заводит вас власть?

Томский.Нет, не заводит. Но и врать, что я власть не люблю, но это, мол, большая свалившаяся на меня ответственность, я не буду. Кстати, а как вы думаете – в чем главная радость, получаемая от власти?

Крот.Всё в твоей власти.

Томский.Ну, это явное преувеличение. На самом деле для человека, облеченного властью, очень многое совершенно выпадает из области возможного. Человек власти в основном занят распределением материально-статусных благ и наказаний, а вне этого он ничего не может. Да и в сфере, где, как ему кажется, он «правит», он бывает просто до смешного бессилен. Это как в истории про любителя дисциплины. Слышали?