А. Руснак - Конструирование адекватности. Поиск оснований. Часть II

Предположим условную «адекватность» в качестве сильного инструмента определения себя в этом происходящем. Допустим, что это всегда только «теория», то есть «предположение действительности».

А чем является на самом деле действительность – это только гипотезы, построения, оценки, отношения, концепции, фантазии, мысли и эмоции о таком. И такое взаимоотношение ментального и неизвестной действительности (вещи в себе) – можно отрицать, но что толку: наши мысли, наши оценки – это мгновенное схватывание действительности, а после – следующее схватывание затем.

И такое схватывание не отменяет «странного факта присутствия в присутствии» не только в качестве «мышления о присутствии» (рационализм), но и «чего-то большего» (экзистенциализм). Но опять же, любой способ обратить такое большее во что-то понятное требует схватывания или его оценки, то есть остановки в мысли, в ментальном акте. И именно в таком «дурном» состоянии и происходит присутствие для того, кто не может себя остановить иным способом, то есть только с помощью схватывания присутствия в мысли (любом ментальном акте).

И такое схватывание также предполагает, что за ним, до него, после него, присутствует нечто то, что не схватывается, то, что не является чем-то понятным или понятым, то есть что-то бессознательное или что-то совершенно иное неизвестное.

И кто-то может утверждать, что у него отсутствует «теория для утверждения адекватности». Но, скорее всего, каждый обладает чем-то таким для включения сюда, или через нечто такое он включен в происходящее.

И наличествующая у кого-то «теория» может быть или казаться достаточно неадекватной, но это не отменяет факта наличия такового, в качестве реализации в конкретном индивидууме, а после – и какого-то определяемого затем поведения такого включенного.

И «теория» недоступна для явленного схватывания в виде конкретного выделения, или «схематической концепции», и она может быть вскрыта только апостериорно, то есть через интервьюирование, или оценки апостериорного присутствия (поступков) субъекта.

Теория адекватности, а точнее, ее выявляемые части – это вскрываемое после определенного опрашивания, или суммы специальных вопросов, о «кто ты, где сейчас, что вокруг тебя в широком смысле?…». И конкретные ответы позволят выявить связи, части частной адекватности или неадекватности. В последующем будет возникать интерпретация такого выявленного после вопросов, то есть конкретная рефлексия у того, кто себя опрашивал (обдумывал свое положение, положение дел, дела, поступки, окружающее, месторасположение в мире, отношения мира к…), или у тех, кто опрашивал извне субъекта для каких-то своих целей. И, возможно, после могут возникать мысли о «явленной теории конкретной адекватности», то есть какой-то «явленной значительности».

Интерпретации и то, что происходит там, в том, кого опрашивают, в «невыявляемом контексте» – это, предположительно, нечто совершенно разное. И «адекватность» – в «неизвлеченном состоянии» может являться чем-то «особо иным». И можно предположить «сильно не выявляемую часть» и «выявляемую часть также», и нечто промежуточное между таковыми воображаемыми частями.

«Онтологические ответы», полученные в результате интервьюирования, можно понимать по-разному, допустим:

– Выявленная «адекватность» может быть, в каком-то смысле, эфемерностью, в ней могут наличествовать антипозитивистские, антиреалистические, антилогические, анти… мысли-вещи-связи. И в такой «адекватности» будут присутствовать взаимоисключающие посылы, то есть тезисы, выдвигаемые таким мышлением, будут являться одновременно и антитезисами. Но это неадекватное противоречие – оно может присутствовать, и мыслящий таким образом тоже как-то будет, но что в последующем? При этом формально-логическое мышление – это только явленная часть мышления, а то, что за ним, – это нечто, совершенно не связанное с явленной противоречивостью или непротиворечивостью, и там, возможно, другие связи, законы и правила…

– Адекватность может являться мифом в отрицательном значении или суррогатом из разного, и это может быть особый вымысел или противоречивый бред, но это неважно для самого вымысла. И тут важным является только то, каковыми будут последствия для субъекта и его окружения, получившего такое в качестве «конкретной теории адекватности».

– Адекватность может предполагать антисоциальные, антибытовые обыденные, антиобыденные физические и другие представления, что может отрицать адекватное общежитие, элементарное бытовое выживание в обыденности, необходимость продолжения рода, продуктивного взаимодействия со средой и т.п.

– Адекватность, считающая себя таковой, может являться чем-то особо другим, то есть а кто на самом деле является адекватным в «Идиоте» Достоевского? «Адекватность» может воображать себя особо практичной, сверхрациональной, но на самом деле она будет являться практичной антропофагией.

– И тут всегда вопрос о том, а как вырабатывается адекватность-неадекватность? Возможно, такое возникает в результате взаимодействия со средой, и это система «проб и ошибок», но и что-то другое. И в выработке адекватности может подключаться разное, все усилия интеллекта (духа, участника). А после – и окружающее, приобретаемый опыт, и что-то из «связи».

– Возможно, адекватность распространяется через различные каналы связи, коммуникации, а в последующем утверждается, становится каким-то постоянством, и после куда-то мутирует, изменяется, прирастает разным.

– Возникшая-созданная адекватность-неадекватность может распространяться, в качестве особого ментального вируса поражая предполагаемое сознание всех, кто соприкасается с таковым.

– Устоявшаяся адекватность – это сумма явленных установок, совокупное мышление, сильная практика, что включает в себя:

· мыслительные конструкции, системы образов, молитвы, мечты, истины, правду, фантазии, символы, моральные установки, выдумки, ложь, выделенное мышление;

· живое общение, диалоги вербальные и невербальные тексты;

· произведения искусства, архитектуру, музыку, науку, право, законы, мораль;

· обыденную практику, бытовую жизнь, устоявшиеся традиции;

· социально-политическую реальность, экономическую и военно-игровую действительность;

· но также и конкретную культуру в целом, цивилизацию ХХХ.