Рене Генон - Очерки о традиции и метафизике

В действительности существуют не только эти четыре аркана, или первичных элемента, но есть также и пятый элемент, или «квинтэссенция», то есть эфир (эль-афир на арабском); этот последний находится на ином уровне существования, так как он представляет собой не только один из элементов, но сам принцип существования этого мира. Ему в строительной символике будет соответствовать «пятый угол» здания, то есть его вершина; этот «пятый угол» в действительности является первым углом, и только к нему применимо название «высшего угла» не только потому, что он находится в высшей точке здания, но и потому, что все углы в нем сводятся к единству.

Следует заметить, что геометрической фигурой, получаемой через соединение всех пяти углов, оказывается пирамида, имеющая четырехугольник в основании; боковые грани пирамиды берут свое начало в вершине пирамиды, подобно тому как четыре элемента, олицетворяемые здесь четырьмя углами основания, берут свое начало в пятом элементе. Именно благодаря этим граням «краеугольный камень» вершины отражается в каждом из четырех «закладных» камней основания. Во всем, что мы здесь говорим, есть очень важное указание на соответствие между строительной и алхимической символикой, которое объясняется общим для этих двух наук космологическим характером.

«Краеугольный камень», взятый в его истинном значении «вершины», в английском языке обозначается как keystone иногда capstone или copestone; первое из этих слов является точным эквивалентом французского слова chef de voute, «замoк свода» или «замка арки», поскольку это слово может применяться и к камню, образующему вершину арки. В слове capstone корень cap произведен от латинского caput, «голова», что опять указывает на «завершение», «окончание», строительства этим камнем; в этом отношении английское cap и французское chef совпадают. В силу своей особой формы, требующей специальных знаний и способностей, этот камень сам является «шедевром» (chef d’œuvre — «Великое Делание»). Слово œuvre применяется и в архитектуре, и в алхимии; такое совпадение имеет вполне определенные основания: в архитектуре завершением творения является «краеугольный камень», в алхимии — «философский камень».

Иногда «краеугольный камень» изображается в форме бриллианта; в немецком языке слово Eckstein в одно и то же время имеет значение и «краеугольного камня», и бриллианта. Двойной смысл этого слова с этимологической точки зрения можно объяснить тем обстоятельством, что оно может переводиться и как «угловой камень», и как «камень с углами» или с гранями; но это объяснение нисколько не исключает возможности символического сближения этих разных значений, соединившихся в одном слове. Камень или металл, являющийся самым твердым и самым блестящим, символизировал в различных традициях идею неразрушимости, устойчивости, света и бессмертия; очень часто такие качества приписываются бриллианту. Идея «неразрушимости» или «неделимости» (выражаемая, между прочим, на санскрите одним и тем же словом акшара), несомненно, соответствует камню, олицетворяющему собой единый принцип здания, поскольку подлинное единство, в сущности, неделимо. Идея «устойчивости», которой в архитектурной символике соответствует колонна или столп, также выражена в «краеугольном камне», который можно понять как капитель «осевой колонны», символизирующей «ось мира». Платон описывает «ось мира» как «алмазную ось», которая, с другой стороны, является также и «колонной света»; тем более эти световые качества приложимы к «венцу» этой колонны, который и является источником света, от которого она берет свое начало. В символике индуизма и буддизма все вещи, имеющие отношение к Центру или к Оси чаще всего уподобляются алмазу, как, например, в выражении ваджрасана, «алмазный трон»; несложно понять, что все эти соответствия являются частью учения, принадлежащего не к какой-то определенной традиционной форме, а к единой и универсальной традиции.

Кроме того, алмаз считается драгоценным камнем и в этом своем качестве иногда символизирует Христа, причем в этом случае данный символ совпадает с другим Его символом, символом «краеугольного камня». Можно сказать, что в той мере, в какой этот камень символизирует «свершение» или «исполнение», он представляет собой то, что в традиции индуизма называют чинтамани — выражение, эквивалентное «философскому камню» алхимиков Запада. Это «свершение», с точки зрения строителей, является совершенством исполнения архитектурного замысла; с точки зрения алхимии оно означает окончательное завершение Великого Делания; существует точное соответствие между первым и вторым. Алмаз среди камней, как и золото среди металлов, представляют собой самые драгоценные предметы; кроме того, и алмаз, и золото в равной мере символизируют свет и Солнце. Однако алмаз, как и «философский камень», который с ним отождествляется, считается более драгоценным, чем золото. После всего, что Мы сказали, должно стать более понятным, почему в Христианском герметизме Христа часто отождествляют с «философским камнем».

Одним из обозначений «философского камня» у алхимиков было lapis exillis, выражение, которое буквально можно перевести как «камень, сошедший с неба»; в такой странной форме это загадочное выражение может иметь более чем одно значение. Несомненно, перед нами фонетически искаженное выражение lapis lapsus ex coelis, «камень, упавший с небес»; однако, кроме всего прочего, этот камень благодаря своему небесному происхождению на земле находится как бы в изгнании, из которого он, согласно самым различным традиционным учениям, должен в конце концов вернуться на небо. Латинское слово exillis может также означать и «разреженный», «тонкий», хотя вряд ли это значение здесь следует воспринимать как буквальное.

Некоторые сближали его с Lia Fail, или с «камнем судьбы», который был не только «говорящим» камнем, но и «камнем, пришедшим с небес». Согласно ирландской легенде, местом его первоначального пребывания было «небо» или по меньшей мере «рай»; известно, что Lia Fail был священным камнем древних королей Ирландии, а затем стал священным и для королей Англии, когда, согласно распространенному представлению, Эдуард I перенес его в Вестминстерское аббатство. Самое странное заключается в том, что этот камень отождествляется с тем, который Иаков встретил в Вефиле (Бейт-эль «дом Бога»): «Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как страшно сие место! Это не что иное, как дом Божий, — это врата небесные. И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его. И нарек имя месту тому: Вефиль, а прежнее имя того города было Луз». [96]Мы ранее уже объяснили значение слова луз; что же касается имени Вефиль, то позднее оно преобразовалось в Вифлеем (Бейт-Леем, «дом Хлеба»), то есть название того самого города, в котором родился Христос. Символическое соответствие между камнем и хлебом также, разумеется, появляется не случайно и поэтому заслуживает особого внимания. «И приступил к нему искуситель, и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами». [97]Эти слова становятся особенно таинственными, если добавить к ним следующие рассуждения: Христу и в действительности предстояло подобное преображение, но на духовном уровне, а не на материальном, как предлагает искуситель; духовный порядок существования аналогичен материальному, но эта аналогия является обратной, а одна из примет дьявола заключается в том, что он всегда действует «наоборот». Христос, воплощение Слова, сам является «хлебом, сошедшим с небес», и поэтому ответ его был следующим: «Не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»; это и есть тот хлеб, который должен в Новом Завете заменить камень как «дом Божий»; именно поэтому, между прочим, и смолкли оракулы древних.