Рене Генон - Символы священной науки

Истина же заключается в том, что "громовыми камнями" являются камни, символизирующие молнию; они есть не что иное, как доисторические кремневые топоры, так же, как "змеиное яйцо", друидический символ "Мирового Яйца", есть не что иное, по своей материальной природе, как окаменевший морской еж. Каменный топор — это топор, который разбивает и раскалывает, именно поэтому он олицетворяет молнию; впрочем, эта символика восходит к эпохе исключительно далекой и объясняет существование некоторых так называемых "обетных топоров", то есть ритуальных предметов, никогда не имевших никакого практического применения в качестве оружия или какого-либо иного инструмента.

Это заставляет вспомнить нечто уже известное: то, что каменный топор Парашу-Рамы и каменный молот Тора есть одно и то же оружие; [270] См. статью Р. Дженти, Тор и Парашу-Рама, в V.I., дек. 1928. а мы добавим, что это оружие есть символ молнии. Отсюда видно также, что символика "громовых камней" — гиперборейского происхождения, то есть что он связан с самой древней из традиций нынешнего человечества, с той, что действительно является первоначальной для текущей Манвантары. [271] Отметим в связи с этим, что кое-кто, путаясь, говорит сегодня о "гиперборейской Атлантиде"; Гиперборея и Атлантида суть две различные области, как север и запад есть две стороны света, и, как исходная точка традиции, первая много древнее второй. Нам представляется тем более важным привлечь к этому внимание, что совершающие это смешение сочли возможным приписать его и нам, тогда как само собой разумеется, что мы никогда его не совершали и даже не видим того, что могло бы дать хоть малейший повод к подобной интерпретации.

С другой стороны, здесь уместно заметить очень важную роль, которую играет молния в тибетской символике: олицетворяющая ее ваджра является одним из главных знаков отличия иерархов ламаизма. [272] Ваджра есть санскритский термин, обозначающий молнию; тибетская форма этого слова — дордже. В то же время ваджра символизирует мужской принцип универсального проявления, и таким образом, молния ассоциируется с идеей "божественного отцовства"; эта ассоциация также очень ясно обнаруживается в западной античности, потому что молния в ней есть главный атрибут Зевса-Отца или Юпитера, "отца богов и людей", поражающего молнией Титанов и Гигантов, как Тор и Парашу-Рама поражают двойников последних своим каменным оружием. [273] Интересно отметить, что молнии Юпитера выкованы Вулканом, что устанавливает некоторую связь между "небесным огнем" и "огнем подземным", связь, которая не обозначена в случаях, когда речь идет о каменном оружии: и в самом деле, "подземный огонь" находился в прямой связи с «металлургической» символикой, особенно в кабирийских мистериях; Вулкан кует также оружие героев. Впрочем, следует добавить, что существует другая версия, согласно которой Мольнер, или молот Тора будто бы был металлическим и выкованным гномами, которые принадлежат к тому же разряду символических существ, что и кабиры, циклопы, якши и т. д. Отметим также, по поводу огня, что колесница Тора влеклась двумя овнами и что в Индии овен есть верховое животное Агни.

Здесь есть даже — и даже на самом современном Западе — другая аналогия, поистине удивительная: Лейбниц в своей Монадологии говорит, что "все сотворенные монады рождаются, так сказать, посредством непрерывных, ежеминутных ударов молнии Божества"; он ассоциирует, таким образом, и в соответствии с данными традиции, о которой мы только что напомнили, молнию с идеей зарождения живых существ. Вполне вероятно, что его университетские комментаторы этого так никогда и не заметили, как не заметили они, и не без оснований, что теории того же философа о «существе» неразрушимом и "обращаемом в малое" после смерти были вдохновлены еврейской концепцией луза как "ядра бессмертия". [274] Другой момент, которого мы можем коснуться лишь мимоходом, это то, что ваджра означает одновременно и «молния», и «алмаз»; это могло бы повести к рассмотрению еще и других аспектов вопроса, которые мы не намереваемся здесь рассматривать подробно.

Мы отметим еще последний пункт, который имеет отношение к масонской символике деревянного молотка; здесь не только налицо очевидная связь между этой деревянной колотушкой и кузнечным молотом, которые есть, так сказать, всего лишь две формы одного и того же инструмента; английский масонский историк Р.Ф. Гоудд думает, что "молоток Мастера", символику которого он связывает с символикой буквы Таu, в силу ее формы, ведет свое происхождение от молота Тора. Впрочем, и галлы имели "Бога с молотом", который изображен на алтаре, открытом в Майенсе; кажется даже, что это Дис Патер, имя которого очень близко к имени Зевса Отца и которого друиды, по словам Цезаря, называли отцом галльского племени. [275] На некоторых галльских монетах можно видеть также изображение загадочного персонажа, держащего в одной руке предмет, похоже, являющийся литиусом, или жезлом авгура, а в другой — молоток, которым он стучит по некоему подобию наковальни. Этот персонаж, в силу своих атрибутов, был назван «жрецом-кузнецом». Таким образом, этот молоток выступает также как символический эквивалент ваджры восточных традиций, и, вследствие совпадения, в котором, разумеется, нет ничего случайного, но которое покажется многим, по меньшей мере, неожиданным, оказывается, что масонские мастера обладают атрибутом, имеющим тот же самый смысл, что и соответствующий атрибут тибетских лам. Но кто же в сегодняшнем масонстве мог бы похвалиться обладанием единой по сути, но двойственной в проявлениях власти, знаком которой является этот атрибут? Мы не думаем, что слишком продвинемся, сказав, что в еще сохранившихся остатках западных инициатических организаций никто не имеет даже отдаленного представления, о чем идет речь. Символ остается, но, когда «дух» покинул его, он есть не более чем пустая форма. Надо ли, несмотря ни на что, сохранять надежду, что настанет день, когда эта форма вновь будет оживотворена, когда она вновь станет соответствовать реальности, которая есть изначальная причина ее бытия и которая единственная сообщает ей подлинно инициатический характер?

Говоря выше о "символических цветах", нам уже приходилось указывать на копье, которое в легенде о Граале появляется как второй, после самой чаши, основной символ, и которое является одним из многочисленных олицетворений "Оси Мира". [277] В этом отношении дополнительность копья и чаши очень близка к аналогичному соотношению горы и пещеры, к которому мы обратимся несколько позже. В то же время это копье, сказали мы, является также символом "Небесного луча". И, согласно соображениям, высказанным нами в другом месте, [278] См. Символика Креста. совершенно ясно, что по сути эти два значения совпадают. Но это равным образом объясняет и то, что копье так же, как меч и стрела, в конечном счете, являющиеся его эквивалентами, иногда отождествляется с солнечным лучом. Само собой разумеется, что две символики, полярная и солярная, никогда не должны смешиваться между собой, и что, как мы уже часто отмечали, первая имеет характер более фундаментальный и воистину «изначальный»; однако, не менее верно и другое: то, что можно было бы назвать «переносами» с одного на другой, есть достаточно часто встречаемый факт, и для этого есть свои причины, которые мы более четко попытаемся объяснить как-нибудь в другой раз.