Рене Генон - Символы священной науки

В одной из статей журнала The Indian Historical Quarterly (март, 1938) Ананда Кумарасвами исследовал очень важный вопрос о символике купола, тесно связанный с некоторыми соображениями, которые мы и сами развивали ранее. Прежде всего здесь, в связи с собственно символической и инициатической ценностью искусства архитектуры, следует отметить то, что всякое здание, выстроенное согласно строго традиционным нормам, являет, в своей структуре и в расположении различных слагающих его частей, «космический» смысл. Последний, впрочем, может пониматься двояко, согласно аналогичному соотношению макрокосма и микрокосма, т. е. он соотносится одновременно и с мирозданием, и с человеком. Естественно, это верно прежде всего для храмов или других зданий, имеющих «сакральное» назначение в самом узком смысле слова; но, сверх того, так же обстоит дело и с обычными человеческими жилищами. Ибо не следует забывать, что на самом деле в полностью традиционных цивилизациях нет ничего профанического, так что лишь вследствие глубокой дегенерации можно было придти к строительству домов без определения для себя каких-либо иных задач, кроме удовлетворения чисто материальных потребностей их обитателей и к тому, чтобы эти последние, со своей стороны, смогли довольствоваться жилищами, задуманными исходя из самых узких и низко утилитарных целей.

Само собой разумеется, что «космический» смысл, о котором мы только что говорили, может быть воплощен различными способами, в соответствии с многообразными точками зрения, способными породить столько же различных архитектурных «типов», из которых иные будут особым образом связаны с той или иной традиционной формой. Но мы намерены в настоящий момент рассмотреть лишь один из этих «типов», который, впрочем, предстает как один из самых фундаментальных, а также, уже в силу этого, является одним из самых всеобще распространенных. Речь идет о структуре, образованной из основания с квадратным сечением (не столь важно здесь, имеет ли эта нижняя часть кубическую или более или менее вытянутую форму), увенчанной сводом, или куполом более или менее строго полусферической формы. Среди наиболее характерных примеров мы можем, вместе с Кумарасвами, назвать буддийскую ступу, а также добавим, исламскую куббу, наиболее известная форма которой аналогична. [418] Назначение этих двух строений равным образом сходно, потому что ступа, по крайней мере, первоначально, создавалась для хранения мощей, а кубба воздвигалась на могиле вали. Сюда следует добавить также, вместе с другими случаями, когда эта структура обозначается на первый взгляд нечетко, и пример христианских церквей, в которых купол воздвигается над центральной частью. [419] Если вся церковь в своей совокупности имеет форму латинского креста, как это обычно и бывает, следует заметить, что этот крест может быть получен как развертка куба, все поверхности которого опущены на план основания (этот пункт особо отмечен в масонской символике Royal Arch). Нижняя поверхность, естественно остающаяся в своем исходном положении, соответствует тогда центральной части, над которой возвышается купол. Здесь уместно отметить также, что свод, с его двумя прямыми колоннами и опирающейся на них аркой, в действительности есть не что иное, как вертикальный разрез той же самой структуры. И, в этой арке, "ключ свода", занимающий вершину, соответствует, очевидно, самой высокой точке купола, к собственному значению которой мы еще вернемся несколько позже. [420] На некоторых изображениях, относящихся к масонству Royal Arch «небесное» значение арки обозначается изображением на ней части зодиака; при этом одни из "врат солнцестояния" помещаются тогда в "замке свода". Эти врата, однако, могли меняться в зависимости от того, рассматривались ли они как «вход» или «выход», в соответствии с тем, что мы уже объясняли ранее.

Прежде всего, легко дать себе отчет в том, что две части структуры, только что описанной нами, изображают землю и небо, которым, действительно, соответствуют формы квадрата и круга (или сферы, в случае строительства в трех измерениях). И хотя именно в дальневосточной традиции это соответствие выражено особой подчеркнутостью, оно вовсе не является ее исключительным достоянием. [421] В масонской инициации переход from square to arch олицетворяет переход "от Земли к Небу" (откуда понятие exaltation для обозначения допуска к степени Royal Arch), т. е. из области "малых мистерий" в область "великих мистерий", с двойным, «священства» и «царства», аспектом для последних, т. к. полный соответствующий титул есть Holy (and) Royal Arch. Правда по причинам исторического свойства, которые мы здесь не рассматриваем, "жреческое искусство" здесь исчезло, стушевавшись в некотором роде, перед "искусством королевским". О формах круга и квадрата напоминают также циркуль и угольник (эккер), которые служат, соответственно, для их начертания и которые ассоциируются между собой как символы двух комплементарных принципов, каковыми и в самом деле являются небо и земля. Поскольку мы только что коснулись дальневосточной традиции, небезынтересно отметить в этой связи, что в Китае одеяние древних императоров должно было быть округлым сверху и квадратным внизу; это одеяние, действительно, имело символическое значение (так же, как и все действия в их жизни, которые регулировались ритуалом), и это значение было точно таким же, как и то архитектурное воплощение которого мы здесь рассматриваем. [422] Сам император, будучи одет таким образом, олицетворял "Подлинного Человека", посредника между Небом и Землей, могущества которых он соединяет в своей собственной природе. И точно в том же смысле масонский мастер (который также должен был быть "Подлинным Человеком", если бы его инициация действительно осуществилась) "всегда находится между угольником и циркулем". Отметим еще в этой связи один из аспектов символики черепахи: нижний панцирь, будучи плоским, соответствует Земле, а верхний, закругленный в форме купола, соответствует Небу. Само же животное, заключенное между двумя щитами, олицетворяет Человека между Небом и Землей, дополняя таким образом "Великую Триаду", которая играет исключительно важную роль в символике даосских инициатических организаций. Добавим сразу же, что если в последнем случае рассматривать всю конструкцию как «подземелье», чем она иной раз действительно и является, буквально в одних случаях и символически в других, то мы окажемся возвращенными к символике пещеры как образу совокупности "космоса".

К этому общему значению добавляется и другое, еще более точное: совокупность строения, рассматриваемая сверху вниз, символизирует переход от изначального Единства (ему соответствует центральная точка, или вершина купола, своего рода раскрытием которой является весь свод) к кватернеру проявленности элементов. [423] Крестовидный план церкви равным образом есть форма кватернера; числовая символика, следовательно, остается в этом случае такой же, как и в случае квадратного основания. Напротив, если рассматривать его снизу вверх, то перед нами возвращение от этой проявленности к Единству. В этой связи Кумарасвами напоминает как об имеющем то же значение ведической символике трех Рибху, которые из единой чаши (патры) Тваштри сделали четыре чаши (само собой разумеется, что чаша имеет форму полусферы, как и купол); число тернера, выступающее здесь как посредник между Единым и Кватернером означает в данном случае то, что только посредством трех измерений пространства из первоначальной «единицы» может быть создано число «четыре», что в точности олицетворяется символом трехмерного креста. Обратный процесс изображается в легенде о Будде, который, получив четыре чаши для сбора милостыни от Махараджей четырех сторон света, сделал из них одну единственную чашу. А это значит, что для «воссоединенного» человеческого существа Грааль (если употреблять традиционное западное понятие, которым, очевидно, обозначается эквивалент этой патры) снова становится единым, каким он был вначале, т. е. в исходной точке космической проявленности. [424] По поводу Тваштри и трех Рибху, рассматриваемых как триада «художников», отметим, что в правилах, установленных индуистской традицией для строительства зданий, мы своего рода соответствие им обнаруживаем в фигурах архитектора (стхапати) и трех его товарищей, или помощников: землемера (сутраграхи), каменщика (вардхаки) и плотника (такшаки). Можно было бы найти эквиваленты этого тернера в масонстве, где он становится, кроме того, и в «обратном» аспекте, смертоносной троицей "плохих товарищей" Хирама.