Рене Генон - Символы священной науки

Масонский символ "мозаичной мостовой" принадлежит к числу тех, которые зачастую недопонимаются или плохо интерпретируются; эта мостовая образуется сменяющими друг друга белыми и черными квадратами, расположенными точно так же, как клетки шахматной или шашечной доски. Добавим сразу же, что символика, очевидно, одинакова в обоих случаях, потому что, как мы уже отмечали ранее, игры первоначально были чем-то совсем иным, нежели простыми профаническими забавами, каковыми они стали в настоящее время. Впрочем, игра в шахматы, несомненно, является одной из тех, где следы первородного «священного» характера остались наиболее очевидными, вопреки этой дегенерации.

В самом непосредственном смысле взаимоналожение белого и черного, естественно, олицетворяет свет и тьму, день и ночь и, следовательно, все пары противоположностей и взаимодополнений (вряд ли есть необходимость напоминать, что являющееся противоположностью на одном уровне становится дополнением на другом, так что одна и та же символика применима и к тому, и к другому); следовательно, здесь перед нами точный эквивалент дальневосточного символа инь-ян. [546] См. Великая Триада, гл. IV. — Нам довелось прочесть статью, автор которой соотносил белую часть с инь, а черную — с ян, тогда как верным является противоположное, и притязал на то, чтобы подкрепить свое ошибочное мнение «радиестезическими» опытами. Что можно заключить отсюда, как не то, что в подобном случае результат получен лишь благодаря влиянию заранее сложившихся идей самого экспериментатора? Можно даже заметить, что взаимопроникновение и нераздельность двух аспектов инь и ян, которые в этом последнем случае олицетворяются отграничением двух половин посредством извилистой линии, являются таковыми же и вследствие переплетенности двух разновидностей квадратов. Тогда как другое расположение — как, например, в виде сменяющих друг друга прямых белых и черных полос — не могло бы столь отчетливо выразить эту идею и могло бы скорее наводить на мысль о простейшем взаимоналожении. [547] Однако, этот последний способ расположения также применялся в некоторых случаях: известно, что оно имело место именно в Босеане Тамплиеров, значение которого было точно таким же. Было бы бесполезно повторять в этой связи все соображения, которые мы уже излагали в других случаях, касающиеся инь-ян. Напомним только, что не следует видеть в этой символике, равно как и в признании космических дуальностей, выражением которых она является, утверждения какого-либо «дуализма», ибо все эти дуальности реально существуют на своем уровне, имея, тем не менее, обоснование в единстве одного и того же принципа (Тай-цзи дальневосточной традиции). Это действительно одно из важнейших положений, потому что именно оно дает повод для ложных интерпретаций; иные считали возможным говорить о «дуализме» в связи с инь-ян, вероятно, по недопониманию, но, быть может, иногда и с достаточно сомнительной преднамеренностью. Во всяком случае, в том, что касается "мозаичной мостовой", подобная интерпретация чаще всего дается противниками масонства, которые хотели бы основать на ней обвинение в "манихействе". [548] Эти люди, если бы они были последовательны, должны были, согласно вышесказанному, более тщательно воздерживаться от игры в шахматы, чтобы не рисковать самим подпасть под это обвинение. И разве эта простая ремарка не доказывает исчерпывающим образом бессмысленность их аргументации? Наверняка, вполне возможно, что некоторые «дуалисты» сами извратили подлинный смысл этой символики в угоду своим собственным доктринам, как смогли они изменить по той же причине символы, выражающие непостижимые для них единство и незыблемость. Но это лишь гетеродоксальные отклонения, которые абсолютно никак не воздействуют на саму символику. Но когда становятся на точку зрения собственно инициатическую, то это не для того, чтобы рассматривать отклонения такого рода. [549] Напомним также в связи этим то, что мы говорим в других местах по вопросу об "опрокидывании символов" и, более конкретно, примечание, сделанное нами тогда по поводу поистине дьявольского характера, который обнаруживается в приписывании ортодоксальной символике и, особенно, символике инициатических организаций, перевернутой интерпретации. Реально же последняя является фактом «контр-инициации». Царство количества и знамения времени, гл. XXX.

Кроме значения, о котором мы говорили до сих пор, существует еще и другое, более глубокого порядка, и это вытекает непосредственно из двойного смысла верного цвета, который мы объясняли ранее; мы рассмотрели только его низший и космологический смысл, но! нужно рассмотреть также его смысл высший и метафизический. Пример этого, необыкновенно чистый, мы обнаруживаем в индуистской традиции, где тот, кого посвящают, должен сидеть на шкуре с черной и белой шерстью, символизирующей, соответственно, непроявленное и проявленное. [550] Шатапатха Брахмана, III, 2, I, 5–7. — На другом уровне эти два цвета здесь олицетворяют также Небо и Землю, но нужно особо обратить внимание на то, что в силу соответствия этих цветов непроявленному и проявленному, тогда именно черный соотносится с небом, а белый с землей, так что связи, существующие в случае инь-ян, оказываются измененными. Впрочем, это лишь один из случаев обратного значения аналогии. Посвящаемый должен касаться стыка белой и черной шерсти, соединяя таким образом дополнительные принципы, от которых он должен родиться как "Сын Неба и Земли" (См. Великая Триада, гл. IX). Тот факт, что в данном случае речь идет о ритуале, по самой сути своей инициатическом, является достаточным основанием для сближения его со случаем "мозаичной мостовой" и для подчеркнутого придания последнему того же самого значения — даже если, при нынешнем состоянии вещей, это значение было полностью забыто. Стало быть, мы обнаруживаем здесь символику, равнозначную символике Арджуны, «белого», и Кришны, «черного», которые, в самом человеческом существе, суть его смертное и бессмертное, «я» и "Я"; [551] Это также и символика Диоскуров; кстати, связь последних с двумя полушариями или двумя половинами "Мирового Яйца" возвращает нас к рассмотрению неба и земли, которые мы дали в исследовании Великая Триада, гл. V. и поскольку последние также являются "двумя нераздельно слитыми птицами", о которых говорится в Упанишадах, то это напоминает еще и о другом символе, символе двуглавого черно-белого орла, который фигурирует в некоторых высоких масонских степенях. Этот новый пример, последний в ряду столь многих других, еще раз свидетельствует, что символический язык обладает поистине универсальным характером.