Рене Генон - Царь Мира

Приведем и еще одну выдержку из г-на Вюйо, в которой говорится о "тайне, связанной с празднованием юбилеев" [42] Ibid. Р. 506–507. и каким-то образом соотносящейся с идеей «Миролюбия»; здесь автор цитирует текст каббалистического трактата «Зогар»: (III, 52 в) "Поток, текущий из Эдема, носит имя Иобель" и Иеремии (XVII, 8): "… он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока", откуда следует, что "основная идея празднования юбилея заключается в возвращении всех вещей к их первозданному состоянию". Ясно, что это то самое "первозданное состояние", о котором свидетельствуют все традиции; мы более или менее подробно говорили о нем в нашем исследовании "Эзотеризм Данте", где проводится параллель между "Земным Раем" и "Небесным Иерусалимом". В сущности, суть этих соответствий неизменно сводится к описанию различных фаз циклического проявления и к идее Пардеса, центра нашего мира, который в традиционной символике всех народов сравнивается с сердцем, центром, человеческого существа и "вместилищем божества" (Брахма-пура в индийской традиции); в иудаизме он символизируется Ковчегом Завета, именуемым по-еврейски «Мишкан» ("обиталище Бога"), причем слово это происходит от того же корня, что и Шехина.

С другой точки зрения, Шехина — это совокупность Сефиротов; напомним в этой связи, что "правый ствол" сефиротического древа принадлежит Милосердию, а левый — Строгости. [43] Сходная символика выражена в средневековом изображении "древа живых и мертвых", которое, кроме того, отчетливо связано с идеей "духовного потомства"; следует заметить, что сефиротическое древо рассматривается так же как аналог "Древа жизни". Прослеживая те же аспекты в образе Шехины, можно сказать, что, по крайней мере в известном смысле. Строгость соответствует Справедливости, а Милосердие — Миру. [44] Согласно Талмуду, у Бога есть два престола, престол Справедливости и престол Милосердия; они соответствуют «Трону» и «Креслу» исламской традиции. Напомним, что в ней божественные имена Сифатия, т. е. те, которые выражают атрибуты, относящиеся непосредственно к Аллаху, разделяются на "имена величия" (Джалалия) и "имена благолепия" (Джамалия), что соответствует разделениям того же порядка. "Когда человек согрешает и удаляется от Шехины, он подпадает под власть сил (Сарим), зависящих от Строгости", [45] Vulliaud M. Op cit. Т. 1. Р. 507. и тогда Шехина зовется "рукой строгости", что напоминает всем известный символ "руки правосудия"; если же, напротив, "человек приближается к Шехине, он обретает свободу", а Шехина в таком случае предстает как "десница божия", т. е. "рука правосудия" становится "рукой благословляющей". [46] Согласно св. Августину и другим Отцам Церкви, десница олицетворяет Милосердие или Доброту, тогда как шуйца Господня является символом его Справедливости. "Рука правосудия" — один из обычных атрибутов царской власти, "рука благословляющая" — знак духовного владычества; иногда она рассматривается как символ Христа. Эта "благословляющая рука" встречается на некоторых галльских монетах наряду с округленной свастикой.

Таковы тайны "Дома справедливости" (Бейт-Дин) — еще одного синонима высшего духовного Центра; [47] Этот центр или вторичные центры, созданные по его подобию, может быть символически описан и как храм (это его жреческий аспект, соответствующий Миру (Рах) и как дворец или судилище (царский аспект, соответствующий Справедливости). вряд ли стоит говорить, что оба аспекта, которые мы только что рассмотрели, соответствуют тому уделу, который в христианской иконографии Страшного суда уготован праведникам и грешникам. Равным образом можно установить связь этой символики с двумя путями, которые у пифагорейцев изображались буквой […] и в экзотерической форме соотносились с мифом о Геркулесе на распутье между Добродетелью и Пороком, с двумя вратами — небесными и адскими, которые были связаны с латинской символикой Януса, с двумя циклическими фазами — восходящей и нисходяще, [48] Pечь идет о двух половинах зодиакального цикла, которые часто изображались на порталах средневековых церквей. — которые в индуизме относятся к символике Ганеши. Учитывая все это, легко понять истинный смысл таких выражений, как "правые намерения" и "добрая воля" ("Рах hominibus bonae voluntatis"<"Миp людям доброй воли" (лат.)>). Тот, кто хоть мало-мальски знаком с упоминавшимися выше символами, поймет, что Рождество неспроста совпадает с датой зимнего солнцеворота; что же касается всех других — философских или моральных — интерпретаций этих двух выражений со времен стоиков до времени Канта, то они должны быть отброшены как поверхностные.

"Каббала наделяет Шехину духовным двойником, носящим имена, схожие с ее именами и, следовательно, обладающим тем же характером", [49] Vulliaud M. Ор. сit. Р. 497–498. — пишет г-н Вюйо. Этот двойник, известный под именем Метатрон, наделен теми же различными аспектами, что и сама Шохина; его имя нумерически эквивалентно имени Шаддаи [50] Численное значение обоих имен равняется 314. ("Всемогущему"), т. е. тому Богу, который стал Богом Авраама. Этимология слова Метатрон весьма проблематична; среди различных гипотез, высказанных на этот счет, самой интересной является та, которая производит его от иранского слова Митра, обозначающего «дождь», но имеющего также некоторое отношение к «свету». Даже если это и так, не стоит думать, будто сходство между одноименными божествами индусов и зороастрийцев объясняет заимствование у них этого термина иудаизмом, ибо связи между различными традициями осуществляются отнюдь не столь поверхностным образом; то же самое можно сказать и о роли, приписываемой дождю почти во всех традициях как символу нисхождения "духовных влияний" с Неба на Землю. В этой связи укажем, что иудаистское учение говорит о "светоносной росе", выступающей на "Древе „жизни", с помощью которой должно свершиться воскрешение мертвых, что странным образом напоминает алхимическую и розенкрейцерскую символику.

"Термин Метатрон, — пишет г-н Вюйо, — включает в себя значения стража, господина, посланника, посредника"; он — "причина богоявления в чувственном мире", [51] Vulliaud M. Ор. cit. Р. 492; 495. "Ангел Лика", а также "Князь Мира" (Сар-на-олам), — из этого имени видно, что мы нисколько не уклонились от нашего сюжета. Прибегая к традиционной символике, которую мы объяснили выше, можно сказать, что Метатрон — это "Небесный полюс", подобно тому, как вождь иерархии посвященных — это "Полюс земной", являющийся его отражением и связанный с ним "Осью мира". "Имя его — Микаэль, Первосвященник, жертва и приношение перед Богом. Все, что свершают израильтяне на земле, соответствует прообразам, существующим в мире небесном. Великий Понтифик дольнего мира символизирует Микаэля, князя Милосердия. Во всех местах Писания, где упоминается Микаэль, идет речь о славе Шехины". [52] Ibid. Р. 500–501. Сказанное здесь об израильтянах равным образом приложимо ко всем остальным народам, обладающим подлинно ортодоксальной традицией; в еще большей степени эти слова относятся к представителям первозданной традиции, из которой проистекают и которой подчиняются все остальные, и все это состоит в связи с символикой "Святой Земли", отражением "Небесного мира", о котором мы только что упомянули". С другой стороны, исходя из всего вышеизложенного, Метатрон наделен не только аспектом Милосердия, но и аспектом Справедливости; он не только "Великий Священник" (Кохен ха-гадол), но и "Великий Князь" (Сар ха-гадол), и "вождь небесных ратей", т. е. в нем олицетворены как принцип царской власти, так и основа жреческого или понтификального могущества, которой соответствует и его функция «посредника». К тому же следует заметить, что «Мелек» ("царь") и «Малеак» ("ангел" или "посланник") — это всего лишь разные огласовки одного и того же слова; более того, Малаки ("мой посланник", т. е. посланник Бога, или "ангел, в коем пребывает Бог","Малеак ха-элохим") — это анаграмма имени Микаэль. [53] Последнее замечание наводит на мысль о словах Писания: "Благословен грядущий во имя Господне" — словах, прилагаемых к Христу, который в «Пастыре» Гермы (Раннехристианское сочинение, не вошедшее в канонический текст Нового Завета. — Прим. пер.) связывается с Микаэлем, что может показаться довольно странным, но не должно смущать тех, кто помнит о связи, существующей между Мессией и Шехиной.