Дмитрий Гаун - Коронованный пустотой

Они оба некоторое время помолчали: Митя обдумывал, а дядя Леня терпеливо ждал…

– Получается, смысл действовать или не действовать в том, чтобы быть в хорошем для себя состоянии?! – вопросительно подытожил юноша.

– Да, любое действие так или иначе мотивировано перспективой улучшения своего текущего состояния или для предотвращения возникновения худшего.

– Как Вы поступили, когда вылечили кошку, зная, что котята не дождутся своей мамки?

– Ты на удивление достаточно хорошо вникаешь в смысл моих слов! – очень довольный смышленым собеседником, дядя Леня стал отвечать на вопрос: – Да, Митя, я помог кошке только для того, чтобы себя нормально чувствовать, не думая об умирающих от голода котятах. Понимаешь, смысл развиваться лишь в том, чтобы более легко и стабильно пребывать в желаемом состоянии. И не важно, для чего тебе возможности: для помощи другим, или для ощущения превосходства над ними, или для прямого удовлетворения своих потребностей, – суть одна: стремление пребывать в желаемом состоянии и поддержание удовлетворённости текущей жизнью на удовлетворяющем или восхищающем уровне…

Митя очень воодушевился при возвращении разговора к развитию возможностей и снова попробовал акцентировать на этом внимание собеседника:

– Дядь Лень, к вопросу развития способностей… – юноша вопросительно глядел на старика, понимая, что тот знает, к чему он клонит…

– Да, Митя, я понимаю твое нетерпение. Мы уже начали, первое занятие пусть будет «теоретически-философским», сегодня никаких упражнений в качестве домашнего задания не будет, кроме подумать о том, что мы обсуждали сегодня. Очень важно при этом не верить в то, что я говорил, а самостоятельно осмыслить и попробовать понять. Хорошо?

– Хорошо, я обдумаю, – ответил юноша и с надеждой спросил: – Но я смогу овладеть необычными для большинства людей способностями?

– Да, сможешь, – ответил старик, взглянув в ожидающие удовлетворительного ответа глаза юноши, и, улыбнувшись, продолжил: – Сможешь, если захочешь, конечно. Мало того: в свое время я подскажу тебе удивительно простой, но очень эффективный способ концентрации энергии из ничего для эффективной реализации чего-либо. И даже если ты уже не будешь стремиться к чему-либо, то сам решишь, нужно тебе это или нет…

– Спасибо, дядь Лень! – удовлетворенно сказал Митя.

– Ты тогда сейчас иди по своим делам, а я еще немного посижу, подымлю…

– До свидания, – вставая, сказал юноша.

– Пока, Мить, увидимся, – закончил старик, доставая из нагрудного кармана рубашки пачку папирос «Астра» и спичечный коробок.

Весь вечер и следующий день Митя обдумывал то, что они обсуждали с дядей Леней накануне. Что касается смысла, Митя не сразу, но почти согласился с тем, что говорил дядя Леня. А вот что касается «сновидческой природы жизни», тут согласиться не получалось. Вообще-то согласие не было обязательной задачей для выполнения, но «имевшийся в сознании авторитет дяди Лени» предполагал, что если он что-то говорит, то говорит то, что знает… Вспомнив все свои сны, которые можно было вспомнить, он предположил, что теоретически возможно то, что прямо сейчас происходит более масштабное относительно привычного сновидение, но его текущее восприятие уверенно настаивало на том, что это не так. Все вокруг слишком реально и разнообразно, чтобы производиться в одном сознании… Митя хотел обсудить свои мысли с дядей Леней и несколько раз смотрел, не сидит ли он дворе. Старика не было в течение всего дня, и появился он только вечером, а так как рядом сидели еще несколько соседей, юноша не стал к нему подходить. В итоге всех размышлений к вечеру воскресенья Митя решил осуществить необычный эксперимент: завтра с утра он попробует воспринимать все происходящее, как будто все происходит в сновидении, про которое он якобы знает, что это сон.

Проснувшись утром от голоса мамы, заглянувшей к нему в комнату: «Митя, вставай. В школу опоздаешь!», юноша поднялся и начал убирать постель с тахты. Складывая простыню, Митя увидел на кисти левой руки нарисованный вчера вечером крестик для напоминания себе с утра и дальше в течение дня все воспринимать как сновидение. Митя на несколько секунд приостановился, настраиваясь на восприятие, как будто все во сне, и, «вживаясь в эту роль», продолжил утренний ритуал сбора в школу…

Первое, на что обратил внимание юноша, это то, что необычно быстро прошла сонливость, и еще то, что он стал спокойней собираться – как будто сегодня был выходной день. Исчезла внутренняя суетливость, и пропало привычное по утрам в будние дни «ощущение вынужденности походов в школу». А еще все обычное стало как-то немного ярче и интересней: приготовленная мамой, еще пыхтящая на масле в сковороде глазунья, запах растворимого индийского кофе, небо и зелень деревьев за окном…

Не спеша идущий в школу юноша хорошо понимал, что если не поторопится, то опоздает на первый урок, но Митя почему-то шел размеренным шагом, наслаждаясь «залитым солнцем» утром. Ощущая приятное спокойствие, он подумал: даже если то, что вся жизнь снится, неправда, то «самообман на эту тему» – очень прикольная штука.

Пока он шагал по опустевшим в связи с началом урока коридорам школы, хорошее настроение постепенно растворялось по мере приближения к классу, переходя в напряженное состояние от мыслей, что сказать учителю про причину опоздания. Из всех приходящих в голову идей наиболее подходящие уже были использованы в предыдущие опоздания, а остальные не годились из-за своей банальности или доступной возможности проверки на достоверность. И вот, открывая дверь класса, юноша снова заметил уже несколько подтершийся крестик на руке. «Быстро вернувшись в настроение, что все лишь сон», он вошел в класс, спокойно произнес:

– Здравствуйте, можно?

Нина Викторовна, пожилая и строгая учительница алгебры и геометрии, сквозь очки изучавшая классный журнал, повернув в сторону юноши голову, спросила:

– Здравствуй, Немцов, причина опоздания?

Юноша продолжал сосредотачиваться на идее того, что происходящее – просто сновидение, что в свою очередь создавало в текущем восприятии некий фон ощущения приключения и некой безнаказанности.

– Причина в том, что я недостаточно быстро собирался и излишне спокойно шел в школу, – неожиданно честно для себя ответил Митя.

Нина Викторовна, за свой многолетний педагогический стаж никогда не слышавшая от учеников такого ответа, сняла очки и, встав со стула, поближе подошла к Мите. Больше всего ее удивляло понимание того, что именно этот юноша говорит правду. От данного ученика она совсем не ожидала услышать честный ответ, так как он всегда предлагал очевидные для нее лживые версии, но которые нельзя или сложно было проверить, и поэтому ей приходилось делать вид, что верит.