Валентин Богайчук - Код всего живого

Произошло вмешательство в мою жизнь. Как мне тогда показалось, с новыми правилами и законами. Я бы не посвящал читателя в таинства своего внутреннего мира, если бы все жизни не были связаны и не повторялись. Когда произошло вмешательство, я хотел сопротивляться, но это было выше моей воли. Во всяком случае, назначение нового руководителя – выше воли рядового клерка. Пусть даже он или она самый лучший клерк из всего министерства. Пусть даже он или она живёт до сих пор в родительском доме, и еду на работу собирает мама. Пусть даже… позволяю тебе, читатель, добавить факты из собственной жизни, неизвестные мне, но похожие. Я всегда старался считать себя своим господином. Но почему-то никто не соглашается с данным фактом. Вроде жизнь и принадлежит исключительно мне, но управляют ею другие. Прежде – мама, бабушка, потом учительница, соседка, местами даже главврач в военкомате. Чувствуется женский заговор. Надеюсь, новый начальник – мужчина. Хотя лучше бы начальница.

– Почему вы вчера отсутствовали?! – оказавшись в знакомом кабинете с незнакомым человеком, я услышал первый вопрос. Он был предсказуемый.

– Был у врача!

– Кем вы хотели стать в детстве?! – второй вопрос был непредсказуемый. Хотя по-деловому грамотный, как ни погляди. А поглядеть было на что. Девушки, шушукаясь между собой, уже 29 лет называли меня «милый какой». Видимо, я нравился им чаще, чем наоборот. Обожаю статистику. И закономерности всегда обожал. Мне тоже было на что поглядеть: 32–35 лет, ухоженная блондинка с каре; белая, слегка просвечивающаяся блуза, французский маникюр. Ммм, мой любимый… полосочка женственности на прекрасном творении … утонченный пальчик – лучшее орудие любого раба. Именно так я себя ощущал последние месяцы на работе. Только с кривыми длинными пальцами.

– Вы не пианист? Играете?! У вас красивые руки.

«Уж больно много странных вопросов за два часа нашего общения назадавала эта женщина», – подумаю я в конце встречи. Утомленный и обескураженный. Мое обычное состояние, если выражаться высокопарными словами. Если сказать проще, то… «заиманный» – от слова «иметь». И «затупленный», от слова «тупеть». Сюда можно еще добавить: одинокий, уставший, ограниченный – хочу больше, чем могу позволить; причем понимаю сдерживающую причину и ничего не могу изменить. Умышленно ввожу себя в заблуждение. Почти как Диоген – «переоценивающий ценности» по завещанию гадалки, только без бочки. Ему тогда пришлось заняться фальшивомонетничеством, чтобы соответствовать пророчеству. Мне же – лишь завидовать мнимому кумиру. Шесть дней в неделю как минимум. Когда ни девушек, ни друзей не хотел, да и не мог видеть с таким загруженным графиком. Взамен мечтал о подушке и ужине. Так больше года. Зато в армию отсюда не призовут.

Второй вопрос новой начальницы не выходил из головы. Даже если всех детей в мире спросить: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», ни один не назовет профессию, на которую учился я. Дети не назвали бы ее еще и по другой причине. Само сочетание звуков какое-то антидетское, сложно выговариваемое. Даже профессия «клоун» звучит намного привлекательнее. Хотя у современных детей ассоциируется уже исключительно с чудовищем из фильма ужасов. Все чаще стал я задумываться, что с нашим поколением творится нечто необъяснимое. Возможно, в 21-ом веке по законам космологии планета Земля находится в ретроградном положении и перевернулась – вверх ногами?! Иначе как объяснить, что современная цивилизация, если не брать во внимание технологии, принесла в мозги людей больше глупости и зомбирования, чем в древние времена?! Мне все чаще кажется, эти глупости перетекают в мозги именно из желудка и паховой зоны. А перетечь они могут только в положении верх ногами. Не зря космология всегда увлекала меня. Странным ребенком я был, согласитесь.

Радоваться остается одному – современные мозги почти пережили феномен войны. Скоро будем про нее смотреть лишь в кино и комиксах. А современного образованного человека будет невозможно обмануть или заставить идти убивать мужчин по причине разного цвета волос или из желания загорать на его участке земли. Ооо, скоро ведь лето. Как люблю я загорать! Еще одна моя страсть. Все их вместе и другие всегда пересиливал страх войны. В этом я не был странным, согласитесь. С детства думал – ничем не перебить его. Однако современные ученые, в узких кругах – статистики и комиссии по особым делам, как в нашем министерстве, – придумали новые изощрения. Благо дело, теперь я был в их рядах, поэтому страх войны не смог перебиться страхом перед вирусами. И то, и другое придумывали тут. «Невидимые. Их легче бояться! Ими легче пугать массы!» – так рассуждали ученные, похожие на нас, только в другом министерстве, в другой какой-то стране. Не уверен, что ко времени «нового врага человечества», например, черной дыры или сверхскорости космических течений, или искусственного интеллекта в виде роботов я останусь таким же непоколебимым.

– Если б вы сказали, что хотите стать клоуном, я бы еще поняла вас. С ним все понятно. Но мечтать с детства работать статистиком – нечто. Вы очень…

Все же странного было во мне больше – вам придётся согласиться.

Однажды в далеком детстве услышал это слово – «статист» и, не понимая суть до конца, хорошо запомнил его. Позже я вознес его в ранг самых благородных увлечений. Не просто коллекционировать картины Бэнкси или даже Моне. Коллекционировать законы жизни. Еще позже статистика стала моей профессией. Теперь я горжусь ею. Все же по уровню благородства она для меня занимает третье место после преподавателей и врачей. Первые делают жизнь лучше, совершенствуя ее. Вторые поддерживают жизнь в здоровом состоянии. С точки зрения Творца, поддержание жизни, сохранение его труда в здоровом виде – не так уж плохо. А вот улучшение его трудов через учителей заслуживает сверхпочета. Не довелось мне стать преподавателем. Но и с третьей ступени я с особым удовольствием смотрел на бизнесменов и актеров свысока. Статистика – изучение закономерностей: естественных, созданных природой, жизнью или искусственных, созданных богоподобным человеком. Ну … тем…, у которого по вечерам ломят суставы, а по утрам воняет изо рта. Или не только по утрам.

– Уважаемая …, – хотя больше рвалось сказать «соблазнительная». Скорее неосознанно-глупо – «будь как будет», чем решительно – «она красивая, и я сделаю ей смелый комплимент». Неуверенности в сочетании с природной усталостью и усвоенной бессмысленностью собственного существования было во мне больше – благодатная почва для расцвета трусости. Поэтому я продолжил тараторить: