Рам Дасс - Это только танец

"Ты отдашь ее мне?" Да, это был больной вопрос. Понима-ете, эта машина была не моей, а я был воспитан в еврейской традиции, мой отец был главой Объединенного Еврейского Воззвания. Я знал, каким трудом даются деньги и никогда не сталкивался с такого рода принуждением, а в действиях этого старика была явная провокация. Я даже не знал его имени, а он уже просил у меня автомобиль за 7.000 долла-ров. Он даже не был симпатичен мне. Поэтому я сказал:

"Понимаете..." - и уже хотел сказать "нет", как молодой человек вмешался: "Махарадж-джи, если ты хочешь, она твоя". Но я возразил: "Ты же знаешь, эта машина Дэвида, ты не имеешь права...", - тут все стали смеяться надо мной, вся группа смеялась надо мной. а я не понимают, что здесь было смешного. Паранойя стала стремительно расти во мне. Я становился все более и более скупым. И тогда старик спросил меня: "Много зарабатываешь в Америке?" - ох, он играл на моем эго. "Сколько ты зарабатываешь?" Я подумал, вспомнил свой обычный годовой заработок, прикинул еще немного и ответил: "25 000 долларов". Он перевел эту цифру в рупии, после чего вся сцена изменилась: они не могли даже представить себе, что кто-то может зарабатывать столько денег. Он посмотрел на меня и спросил: "Ты купишь для меня такую же машину?", - имея в виду, что пожалуйста, ты можешь не отдавать мне эту, но ты зарабатываешь столько денег и, может быть, купишь мне такую же. Я ответил: "Может быть, не знаю".

Я попытался вести эту игру холодно. Тогда он сказал:

"Джао, джао. уходи прочь".

Нас выгнали, меня и этого парня. Молодой человек знал очень мало о моем прошлом. Мы никогда не разго-варивали с ним об этом. Мы вместе пели священные гимны, и он не интересовался моей биографией. Я же, в свою оче-редь, не обсуждал с ним свои мысли или еще что-нибудь - все это было неважно. После того, 'как мы поели и немного отдохнули, меня снова позвали к этому святому. Он сказал мне: "Подойди, сядь". Я сел. Он сказал: "Вчера ночью ты был под звездами". Я попытался вспомнить и ответил:

"Нет, я не был. О, да, я был, когда шел в ванную комнату". Он сказал: "Ты думал о своей матери". Да, это было доволь-но странно: я никому об этом не говорил, как он мог узнать? Наверное, он просто угадал. Но тогда, не успев ни о чем подумать, я ответил:

Да.

Он:

Она умерла в прошлом году.

Да.

Он закрыл глаза.

У нее в животе было что-то большое перед тем, как ей умереть. Это была селезенка, сильно увеличенная.

Я ответил:

Да.- Весь разговор происходил на хинди. Он снова закрыл глаза, потом вдруг открыл их, посмотрел прямо в мои глаза и сказал:

Селезенка.

Эффект от этого был поразительный: когда вы слышите что-то на хинди, а потом - перевод сказанного, это не ока-зывает такого действия, как если вы слышите слово на английском языке, особенно, если это слово было причиной смерти вашей матери и оно было вручено мне человеком, смотрящим прямо в мои глаза. То, что случилось потом, - мысли закружились с неимоверной быстротой - впервые я почувствовал себя полностью параноидальным. Мне вдруг показалось, что я участвую в какой-то сцене из научно-фан-тастического рассказа, где он был главой всемирного интер-пола или чего-то в этом роде, сейчас он нажмет кнопку, земля разверзнется, появится отряд воинов, они схватят ме-ня... на меня свалится огромная скала... Но всего этого никак не мог ухватить мой бедный разум, продолжая свое бешенное кружение, пока вдруг не произошла остановка наподобие того, как вспыхивает красная клавиша с надписью "Отказ", или "Ваша программа несовместима с данными, в нее заложенными" или еще что-нибудь в этом роде, потому что ни одна из моих программ не могла охватить того, что он сделал со мной. Одновременно с этим я испытывал невероятную, неистовую боль в груди так, как будто давно запертая дверь, тяжелая, скрипящая, с треском открылась - и я зарыдал. Этот плач не был ни печальным, ни счастливым. Пожалуй, ближе всего я мог бы сказать о нем, что это было чувство, что я дома. А он был моим отцом, и я вернулся к доброму отцу, который знал. Я наконец понял, что есть кто-то, кто знает. Это было похоже на вновь обретенную веру. Слезы текли из моих глаз.

Вечером я вернулся в дом неподалеку; на протяжении всего вечера я чувствовал себя очень смущенным, Я не понимал, что со мной произошло. Казалось, все проявляли ко мне заботу. Случайно я заглянул в свой рюкзак и обна-ружил маленький флакончик с ЛСД. Я захватил его с собой в Индию не потому, что испытывал страстное желание его принимать, - до этого я имел возможность пользоваться им ровно столько, сколько хотел, - нет, я думал, вдруг посчастливится встретить кого-нибудь, кто скажет мне о нем: что же это так^ё на самом деле. Я размышлял так: предложу его каким-нибудь святым, например, буддийским монахам, и спрошу у них: "Какое влияние оно оказывает?" Они ответят: "Оно вызывает головную боль" - или - "Оно способствует медитации". Кто-нибудь, мо-жет быть, скажет: "Медитация лучше, чем это". А еще кто-нибудь: "Где я могу достать такое?". Это был стандартный набор реакций, который вы можете- ожидать на Западе. И совсем не нужно ехать в Индию, чтобы получить все эти ответы. Поэтому, обнаружив флакончик, я подумал: "По-хоже.. этот парень может знать. Я расскажу ему об ЛСД. " Я пошел спать. На следующее утро мне сообщили:

"Махарадж-джи хочет тебя видеть". Где-то между 7.30 и 8

часами утра все пошли в храм. Я шел навстречу. Немного

не доходя до меня, Махарадж-джи крикнул: "Где лекарст

во? " - Я никогда не думал об ЛСД как об лекарстве, поэто

му смутился

Лекарство? Какое лекарство?

Он сказал.

То, то лекарство.

Я спросил:

ЛСД?

Да. принеси это лекарство.

Я вернулся к машине, взял флакон и вернулся обратно.

Дай мне посмотреть.

Я положил таблетку на ладонь.

Что это?

ЛСД.

Что это?

Это - мескалин. либриум...

В общем я вкратце описал состав. Он спросил:

Оно дает сиддхи?

В Индии "сиддхи" означает "силы". Но я до этого не слышал такого слова и. так как мне перевели его как "силы", я подумал, что он хочет чего-то вроде витамина В. Я подумал, что он - пожилой человек, вероятно, потерял свою силу и теперь хочет принять витамин. А у меня не было витамина. Поэтому я сказал:

Простите, но это не даст вам силу, - и положил таблетку обратно во флакончик. Он сказал:

Ней, ней, - и протянул руку.

Я положил одну таблетку. В ней было 300 микрограм-мов. Он посмотрел на нее и сказал:

Еще.

Я положил вторую, еще 300 микрограммов. Он снова посмотрел, я положил третью. Получилось 900 микрограм-мов - доза, более чем достаточная для одного человека. Он проглотил все три таблетки. На протяжении всего утра я был рядом с ним и ничего не произошло. Единственное, что он сказал:

Твое лекарство, знаешь, это интересно.

И все. И с ним вообще ничего не произошло. Когда я вернулся в Америку, я рассказал об этом факте людям, я даже опубликовал его, сообщив, что этот человек принял 900 мкг ЛСД и с ним ничего не случилось. Но всег-да, когда я об этом говорил, во мне возникал маленький червь - сомнение, точившее меня. Очень маленький, но все же он был: может быть, этот человек взял таблетки и вы-бросил их через плечо, может, он сделал магическое действие и вообще не глотал таблеток. Когда в следующий раз я поехал в Индию и встретился с ним снова, он позвал меня к себе и спросил: